Сайт: Известия

Статья: Я аплодирую молодости моей кузины - Майи Плисецкой
Дата публикации: 12.07.2007

В годы первого "Класс-концерта" он был учеником хореографического училища. Затем стал артистом Большого театра. В начале 1980-х попросил убежища на Западе. Ныне Михаил Мессерер — один из самых востребованных педагогов мира. После урока, где в поте лица трудились все звезды Большого балета, с Михаилом Мессерером встретилась корреспондент "Известий" Светлана Наборщикова.

- вопрос: Ведя класс в Большом, на что вы обращаете внимание в первую очередь?

- ответ: На то, что было утрачено в 1970-е и 1980-е годы, когда, на мой взгляд, в московской школе произошли не лучшие изменения. Это музыкальность, выразительность, точность позиций.

- в: Вы постоянно преподаете в Королевском балете Великобритании. Чем отличается класс в Лондоне от класса в Москве?

- о: В Лондоне невозможно не сделать что-то в полную ногу. В Москве это всегда было обычным делом, хотя сейчас кое-что улучшилось. В бытность мою в БТ женщины занимались только в мягких туфлях. О том, чтобы в классе использовать пуанты, и речи не было. Сегодня, я смотрю, без разговоров надевают пуанты и работают. Ну, не на сто процентов, а почти на сто. В Лондоне "почти" не бывает. Так же, как если вы профессиональный адвокат, вы не будете давать клиенту совет в ползнания.

- в: Вы закончили урок не в 12.00, как положено, а в десять минут первого. Британский профсоюз может оспорить этот излишек? Ну, скажем, заявить, что артисты переработали.

- о: Но они же по своей воле остались! И зал свободный был. Танцовщики всегда растанцовываются к концу урока, и обидно было бы резко прекратить занятия. Поэтому, разрабатывая план урока, я помню, что в конце надо добавить пару минут для виртуозных трюков. Так всегда делал и Асаф Мессерер, и вы увидите это в "Класс-концерте".

- в: Своей кузине — Майе Плисецкой — вы давали класс?

- о: Не представилось такого случая. Мы встретились в прошлом году в Лондоне, когда в Ковент-Гарден шла репетиция ее юбилейного вечера. Я горячо аплодировал ее молодости. Выглядела она просто потрясающе.

- в: Это, очевидно, семейное. Вам, к примеру, не дашь ваших 59 лет. Как поддерживаете форму?

- о: С диетами, к сожалению, не получается, но я не пью и не курю. Многих людей старят не годы, а депрессия. Я считаю себя счастливым человеком и во всем — в людях, странах, городах — стараюсь видеть только хорошие стороны.

- в: Ваша мама — балерина и педагог Суламифь Мессерер — замечательно выглядела и в 95. Помнится, когда ей вручали очередную премию, она с большим изяществом продемонстрировала несколько па.

- о: Практически до последних дней мама была в прекрасной форме, почти ежедневно плавала в бассейне. В 95 лет одна садилась в самолет и отправлялась по миру преподавать. И никогда не боялась "все потерять и вновь начать сначала". Эта строчка из Киплинга в переводе Маршака была ее девизом.

- в: Ходят слухи, что в недавно вышедших мемуарах Суламифи Мессерер купированы места, где говорится о сложных отношениях Майи Плисецкой с ней и с собственной матерью.

- о: Это неправда. У книги есть подзаголовок: "Фрагменты воспоминаний". Мама сама выбрала то, что сочла наиболее значимым для себя и для читателя.

- в: Вернемся к ее девизу — он и к вам имеет непосредственное отношение. Убежав из СССР, вы все потеряли и все начали сначала.

- о: Именно так. Можно сказать, что я высадился на далекую планету и мой космический корабль разбился при приземлении. В начале 80-х не могло прийти в голову, что можно будет вернуться.

- в: А когда выяснилось, что корабль еще рабочий?

- о: В 1993 году. В Афинах на центральной площади я столкнулся с Димой Брянцевым (в 1985—2004 гг. — главный балетмейстер Музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. — "Известия"). Он сказал: "Миша, а почему бы тебе не приехать дать классы и у меня?". Я рискнул и не жалею. В театре Станиславского я встретил свою будущую жену, балерину Олю Сабадош. Теперь у нас семилетняя дочка.

- в: В каком состоянии вы нашли Большой театр?

- о: В Большой я попал два года назад по приглашению Алексея Ратманского. Дело было еще в старом здании. Внешне там мало что изменилось, с тех пор как я убежал: та же мебель, те же ковры. Но люди стали другими. Администрация, во всяком случае, работала четко.

- в: Пару лет назад вы сказали, что, хотя и являетесь патриотом Большого театра, считаете Мариинский балет лучшим в мире. Вы по-прежнему того же мнения?

- о: Не хочу сравнивать. Это великие балетные театры, и обе труппы сильно выросли за последнее время. В обеих есть люди, которые трудятся — по крайней мере, такое создается впечатление — 23 часа в сутки, а это залог мирового успеха.

- в: Как выглядит русский балет на фоне иностранных достижений?

- о: На мой взгляд, он до сих пор впереди планеты всей, особенно в том, что касается классического репертуара. Мало кто из зарубежных танцовщиц может исполнить "Лебединое озеро" так, как его танцуют русские балерины. Я это точно знаю, поскольку преподавал в большинстве трупп мира. Чуть ли не единственный театр Запада, где я не работал, — Нью-Йорк Сити Балет. Зато там вел уроки Азарий Плисецкий, мой кузен.

- в: Когда семья Мессереров—Плисецких в последний раз собиралась вместе?

- о: Меньше года назад, на 90-летие моего дяди Александра Мессерера. По профессии он инженер, но очень любит театр. Все родные слетелись — кто из Австралии, кто из Америки, кто из Швейцарии. Я прилетел из Лондона. Были Азарий, Борис Мессерер, Белла Ахмадуллина... Вечер прошел замечательно. Если мы, сравнительно молодые, могли забыть кого-то из дальних родственников, то Александр Михайлович вспомнил всех. Он всех знает по именам, всем помогает. И всегда помогал. За Майю стоял во всех очередях, когда семья была в эвакуации в Свердловске.

- в: Он придет на ваш спектакль?

- о: Не придет, прибежит!