Сайт: People's History
Свежакова Юлия Юрьевна
Актриса
Родилась в г. Кирово-Чепецке
Кировской области.
1996 - выпускница РАТИ (бывший ГИТИС).
1996 - актриса МТЮЗа.
1997 - Приз симпатий "Комсомольской правды" в номинации "Лучшая драматическая роль".
1998 - премия "Хрустальная Турандот".
1999 - первая кинороль в фильме "Барак".
Среди миллиона аббревиатур, щедро оставленных нам эпохой процветающего увядания, есть одно маленькое словцо, составленное из трех букв и преисполненное самого невинного смысла. Это слово ТЮЗ. Театр Юного Зрителя. Трудно сказать, чего хотели достигнуть мудреные советские классификаторы, отделяя юных зрителей от их менее юных собратьев. Ясно одно. С их легкой руки в огромной империи возникла целая сеть театров, в чьи обязанности входит обслуживание населения, не достигшего гражданской и половой зрелости, однако нуждающегося в развлечениях наравне со всеми. Школьная программа - разумеется, тоже дело сугубо тюзовское. На то они и ТЮЗы. А в ТЮЗе, ясное дело, - тюзовские актеры. А что, прищурится скептик, разве тюзовские принципиально отличаются от актеров вообще? Да, дорогие мои, и очень даже. Потому что тюзовские артисты прежде всего назначены играть сказки, в которых "человеческих" ролей на всех, увы, не хватает. Зато там есть кошечки, собачки, зайчики, тигрики, лешие, водяные, лягушки и даже грибы. Артист какого-нибудь толстого академического театра играть это ни за что не согласится. Он почти наверняка сочтет это ниже собственного достоинства. Да и не сумеет.
Пьеса Островского "Гроза" есть в школьной программе, а значит - тюзовский репертуар. В то же время эта пьеса - одно из самых загадочных и трудных произведений, написанных для театра. Заглавная же роль Катерины - штука и вовсе многотонная и неподъемная. Почему? Потому что автором написан ГЕНИЙ любви. Не сумасшедшая, влюбленная во все что попало, но душа, способная на великое чувство и великий поступок, которые только и может выразить великая музыка. Или большая актриса. И такая актриса есть.
Она живет в общежитии, имеет семилетнего сына Диму, рыжие волосы и обворожительную улыбку. Любит ездить на лошадях, читать Набокова и водить машину. Зовут ее Юля Свежакова. И хоть за роль Катерины она получила "Хрустальную Турандот", разговора о собственном величии Юля не одобряет.
В "Грозе" как-то все просто. Просто и понятно. Далеко-далеко в России, у большой реки, живут нелюбопытные русские люди. Пьют, едят, говорят. И живет меж ними Катерина, которая... Какая-то другая. С первого своего появления на сцене актриса магически притягивает ваше внимание и начинает с ним неспешную, затейливую игру. Это как спектакль в спектакле. Шаг за шагом перед вами открывается в поразительных подробностях неизменная, вечная, как мерзлота, русская жизнь, глядя на которую хочется выть. И еще перед вами открывается актриса. Худенькая девочка, которая вдруг на ваших глазах начинает расти. Она поднимается все выше и выше, заполняя собой весь объем сцены и вашей души. И вы не находите в себе силы осуждать или укорять. Напротив. Вы погружаетесь в щемящую снежную чистоту ее чувства, и белая зависть дружески треплет вас по плечу. И что-то радует вас, как теплый ветер, и успокаивается сердце. Ах, как хорошо, что она есть, эта Катерина, эта актриса, этот театр! Здорово!
Родом Юля из маленького городка Кирово-Чепецка, что недалеко от древней заснеженной Вятки. Ее мама - актриса и режиссер народного театра, папа... Папа умер. Он был врач.
- Папа для меня очень много значил, - тихо и твердо говорит Юля. - Самые сильные черты моего характера - от него. Он никогда не сюсюкался со мной, он умел сказать мне нужные слова в нужное время.
А когда подросшая дочь объявила о своем желании быть актрисой, спросил : "Юлька, ну неужели тебе хочется всю жизнь ходить в рваных чулках?"
"Совсем не хочется", - ответила Юля. И поехала в Москву. Поступила со второго раза на курс Владимира Левертова, известного своим педагогическим чутьем и пристальным вниманием к личности ученика. Четыре года ГИТИСа пронеслись незаметно, нужно было выбирать театр. Актер ТЮЗа, увидев ее в дипломном спектакле "Чудесный сплав", предложил ей показаться Яновской. Показалась. И сразу начала репетировать Шурку в "Иванове", но почему-то так и не сыграла. Потом еще одна работа, и снова мимо. Спектакль не выпущен по причинам, от актрисы не зависящим. И, наконец, "Гроза". Вывешено распределение. Юле передали: ты Катерина. Она не поверила. Шутят. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Катерина высокая, черная, с косой... Однако глаза ее не обманывали. В приказе стояло ее имя. Тем же вечером она перечитала пьесу. И ничего не поняла. Нет, снаружи все ясно, ясно как божий день. Но что там, внутри? Что там за история?.. Вспоминая об этом, Юля на какое-то время затихает, и мы сидим в тишине.
- Сначала я прочла это романтично, и даже мелодраматично, с придыханием: "Почему люди не летают?!" В спектакле же все по-другому. Все серьезно. Это конкретный вопрос. Никакого пафоса. Почему?.. Мне стало очень интересно, когда мы начали читать пьесу с Яновской. Она предложила вариант, о существовании которого я даже не догадывалась! Удивительный, точный, жесткий. Она говорила: одаренный человек попадает рядом с целью, талантливый человек попадает в цель, а гений попадает в невидимую цель. Так вот Катерина всегда попадает в невидимую цель....
- А когда ты почувствовала, что у тебя получается?
- У меня до сих пор не все получается. Зато иногда получаются такие вещи, о которых я и мечтать не могла. А поначалу, если у меня получалась хоть секунда из того, что предлагал режиссер, я была счастлива! Но вообще-то долго не получалось. Мучительно не получалось...
Питер Брук сказал как-то об актерском ремесле: "Стоит только начать что-нибудь делать, чтобы понять, как это трудно". Добавлю. Как это невыразимо трудно - проникнуться, пропитаться насквозь чужими идеями, идеалами, мыслями, присвоить их, жить с ними и не сойти от этого с ума. Это и есть профессия. Это и есть счастье. Вообще встреча с Яновской - это огромный подарок, и, мне кажется, это не случайность. Это что-то в судьбе. Она умеет открывать артиста, настраивать, я ее чувствую. Слышу. И еще она умеет ждать. Работать и ждать. Потому что для того, чтобы был результат, нужно пройти путь. Весь. Шаг за шагом. Я очень благодарна ей за то, что она сумела достучаться до меня. Дать импульс от меня ко мне же самой. И спектакль растет, потому что то, что происходит в нем сегодня, она видела и закладывала еще тогда, когда все это было за семью печатями. Она мне очень помогла, хотя не все было гладко. Я сопротивлялась, я это хорошо помню.
- Почему?
- Не понимала. Не понимала режиссерского языка, способа существования. То, что предлагала Яновская, было очень сильно и очень глубоко. Я защищалась, а нужно было открываться. Открываться всегда трудно, даже больно.
Юля - нормальная сегодняшняя девчонка. В меру прагматичная, совершенно самостоятельная, трезвая, реально оценивающая свои шансы в этой жизни. Они велики. Они настолько велики, насколько она сама позволяет им быть. Она уверена - все будет хорошо. После смерти отца Юля перевезла маму и сына в Москву, сняла им квартиру. Это под силу не всякому. Ведь актерам не стали платить больше, и унизительная тысяча в театре - зачастую предел мечтаний.
Чтобы сыграть финал "Грозы", нужно прожить жизнь или, лучше сказать, две жизни. Одну в миру, другую на сцене. Потому что техника актрисы должна быть виртуозной, филигранной. Один неверный шаг, и все полетит к черту. Останется голый текст, который будет звучать по-идиотски претенциозно и сопливо, а в зале все поймут, что их обманули. Бессовестно, нагло. Финал - это высший пилотаж, это пианиссимо, готовое мгновенно превратиться в бурю. Катерина идет по лезвию ножа, и мы идем вместе с нею. Нам страшно. Кто-то глубоко вздохнул. И этот вздох прозвучал как пощечина. Она не торопится. Как это прекрасно. Она доживает, доживает каждую секунду, не пропуская ничего, ничегошеньки. Свечи, свечи... Зрители наморщили лбы, засопели. Вот и первые слезы. Монолог вьется, вьется, капает воск, капают слезы, кап, кап.
- Нет. Нет. Жить нельзя. Нет...
Светло... Наверное, это чудо театра, вызываемое каждый раз заново. Это фантом, мираж! Перед нами актриса, худенькая девочка в блеклой ситцевой юбке. Мы видим ее отчетливо, ясно. Вот она. До нее можно дотянуться, можно даже поймать едва заметный запах ее волос. Фонари горят в полнакала, на сцене темно, и вдруг свет. Он льется ниоткуда, это не электрический свет. Она говорит с Богом. Мы тоже слышим ее. Мы не верим своим ушам. Всхлипывания стихают, чуть заметно шевелятся губы... Теперь мы все вместе, мы заодно. Божьи люди на Божьей земле. Теперь мы это знаем. Это утешает нас, успокаивает, примиряет. И мы благодарны ей. За все. И прежде всего за чудо. За свет, который излучает она в последнюю свою минуту... Светло...
Артисты кланяются. Грустно улыбается Катерина. Они устали. Им пора домой. Нам тоже. Но мы уже другие. Не те, что раньше. Мы просветлели и задумались. Зрители, уходя, вглядываются друг в друга, как в зеркало. Надо запомнить. Мы теперь не просто люди. Мы теперь светлые люди.
