Сайт: Аргументы И Факты

Статья: Пришлось подкупить врача

— АЛЕКСАНДР, неужели и правда пешком, ведь Экибастуз находится от Москвы в тысячах километров? И вообще — зачем такие жертвы?

— Если точнее, в 3 с лишним тысячах километров. И это даже не Россия, а Казахстан. Добирался дней десять. Пешком шел первые сто километров — на трассе Экибастуз — Омск меня не брала ни одна маршрутка. Дело в том, что этот отрезок пути считается наиболее криминальным, и водители не рискуют там останавливаться. Потом ехал автостопом — дальнобойщики передавали меня друг другу. Самым ужасным был отрезок, когда пришлось весь день ехать на бензовозе со скоростью 30 километров в час. И нельзя было курить. А у меня страшная никотиновая зависимость.

Чем-то сверхъестественным я свой поход в Москву не считаю. Тогда путешествовать автостопом было модно. И это была возможность сэкономить деньги, которых в тот момент было в обрез. Вместо того чтобы потратить энную сумму на билет, я потом купил в Москве джинсы, в которых ходил до конца учебы.

— Вас в Москве кто-то ждал — друзья, родственники? Жили-то вы в столице где?

— Я никого не знал в Москве. Снимать квартиру было не на что. И я жил на чердаке одной из высоток в районе Раменки. Чердак был просторным, и я устроил там для себя довольно уютное жилье из коробок. Утром, часов в шесть, меня будила шахта лифта — народ начинал выходить из квартир. Я шел купаться в местное озеро. Тогда оно было чистейшим, а сейчас превратилось в помойку. Там же можно было что-то себе постирать. Помню, лето было очень жарким. Потом с чердака я переселился «этажом» ниже — в кладовочку.

— В Щукинское училище вы поступили с четвертого раза. Чем занимались все это время?

— Учился в Омске в колледже искусств и успешно играл в местном ТЮЗе. Был занят в спектаклях почти каждый день. Но мечта о Щукинском училище не оставляла, хотя поступать до бесконечности я не был готов. Сказал себе: все, четвертая попытка будет последней. Готовился к этому шагу основательно. Если раньше я приезжал в Москву летом, в период вступительных экзаменов, то на этот раз решил приехать за полгода, чтобы как следует оглядеться. Но сказать об этом в театре не решался. И тут мне помог случай — я опаздывал на спектакль и попал под машину. Нет, ничего серьезного — просто ушиб, но я сделал вид, что мне очень больно. Лежал на ноябрьской мокрой земле, стонал. Перепуганный водитель отвез меня в травмопункт. Там за 200 рублей я уговорил врача нарушить клятву Гиппократа. Честно сказал, что мне нужно ехать поступать в Москву, а для этого требуется больничный и желательно месяцев на 8. Доктор вошел в мое положение, написал диагноз — перелом колена, разрыв связок. Дал мне чужой снимок и закатал ногу в гипс. И я, хромая на «больную» ногу, приковылял в театр. Там мне посочувствовали, постучали по гипсу. Я же сказал художественному руководителю, что мне надо ехать лечиться домой. Выждал три дня, сбросил гипс и отправился на вокзал, чтобы ехать в Москву.

— Ваш обман так и не раскрылся?

— Раскрылся. Не умею я врать. На самом деле в театре все поняли уже в первый день. Позвонили и высказали все, что обо мне думают: «Такой-сякой, подвел нас!» Я страшно извинялся. Но обратного пути уже не было.

— Можно не сомневаться, что полгода в Москве не прошли у вас без приключений.

— Я чуть не сделал карьеру в шоу-бизнесе (смеется). Танцевал в музыкальных коллективах, ездил по клубам. Занялся этим совершенно случайно. Знакомые ребята сказали: «Саш, в группу нужен танцор. Давай попробуешься». Потом работал в казино, где сделал феноменальную карьеру — за несколько месяцев прошел путь от рядового крупье до распорядителя зала. Но главные «приключения» начались уже после поступления в «Щуку», когда, казалось бы, стоило вздохнуть с облегчением. Выяснилось, что, как гражданин Казахстана, я должен платить за семестр две с половиной тысячи долларов. Это стало страшным ударом, потому что таких денег у меня, естественно, не было. И начались мои хождения по кабинетам с целью получения российского гражданства. Слава богу, успел «вскочить в последний вагон». Насколько я знаю, сегодня получить гражданство России гораздо сложнее, чем 10 лет назад. Законы стали жестче.

— В Казахстане осталось что-то, чего вам не хватает в Москве?

— Я часто вспоминаю свое детство в Экибастузе, потому что очень люблю родной город. И мне не хватает той легкости бытия, какая была в юности. Когда есть друзья, бездумное гулянье по бескрайней степи, когда весь мир принадлежит тебе. У нас с ребятами были дурацкие мечты — перекрасить дома в городе. Ходили и говорили: «Этот дом у нас будет желтым, этот — красным, а там мы вообще все снесем и построим другие здания». Хотели установить в городе башню — точную копию Эйфелевой, чтобы к нам приезжало столько же туристов, как и в Париж. Каналы провести, как в Венеции. И все это казалось очень легко сделать — взять кисточку и начать красить.

А сегодня у меня в жизни нет той смелости мечтаний, вместо нее — реальность, бизнес-план, график съемок и репетиций, расписанных на полгода вперед. И обещание жене поехать вместе в отпуск, которое я не могу выполнить уже больше года, потому что постоянно находятся какие-то дела.

— Она ругается по этому поводу?

— Янина (жена Александра — актриса Янина Соколовская. — Прим. автора) уже привыкла, что я могу настолько увлечься работой, что на несколько дней забываю о еде. Пью только противный растворимый кофе. Вчера пришел домой, лег спать, вдруг пришла интересная мысль для сценария. Я вскочил, решил записать и до девяти утра не вставал из-за стола. Потом поехал на репетицию и целый день провел в театре, сейчас вот с вами разговариваю. Получается, сутки не сплю. Со мной такое часто бывает. Жена говорит, что это психологическое заболевание, очень сильное отклонение. Наверное, так оно и есть.

— Правда, что в третьем сезоне «Ментовских войн» снялась и Янина?

— Продюсеры попросили у меня телефон жены, сказав, что хотят ее пригласить на пробы в Петербург, не уточнив, что за картина. Я телефон, конечно, дал, но Янину предупредил: «Не надо тебе сниматься в Петербурге. Так хоть я один мотаюсь из города в город, а если и ты начнешь, то мы вообще перестанем видеться». А потом я узнал, что речь идет о «Ментовских войнах» и Яну утвердили на роль. Честно сказать — обиделся, могли бы и со мной посоветоваться.

— И как вам новые ощущения — быть в кадре вместе с родным человеком?

— Очень странные. Например, у нас смена закончилась, и мы в 12 ночи приехали домой. Садимся на кухне и еще 4 часа обсуждаем завтрашнюю сцену. Ну и куда это годится? Надо же переключаться, а не получается, потому что мы вместе в процессе одних съемок.

— Вы как муж внимательный? Поздравляете жену с датой свадьбы?

— С этой стороны я — подл, эгоистичен и абсолютно невнимателен. Я забываю про 10 ноября — начало наших отношений, 16 сентября — день рождения жены, дату нашей свадьбы. То есть я помню, что вот-вот будет важное число, а, оказывается, оно было вчера. Мне дарят подарок, а я, как все мужчины, начинаю оправдываться — я не думал, что мы будем это отмечать. Есть такая беда, и ничего не могу с этим поделать. Это своего рода рассеянность. То же самое, как я иногда по 10 раз выхожу из дома — все время забываю какие-то вещи. Или еду из театра и, если не отвлекусь от мыслей о спектакле и не сконцентрируюсь на дороге, могу запросто проехать свой дом.

— О доме, пожалуйста, немного подробнее. Как вы в итоге обустроились в Москве?

— Мы живем в квартире родителей жены. На собственную пока не заработал, хотя постепенно к этому иду. Квартира для меня — очень значимая вещь, поскольку у меня никогда ее не было.

— В прошлом году вы отпраздновали 30-летие. Подвели для себя какие-то итоги?

— Сложный возраст. Хочется сделать что-то настоящее, вырваться вперед, начинаешь строить планы. Есть мечта снять фильм, существуют наброски сценария.

И очень хочется проведать родной Экибастуз. В Омске живет приятель, с которым мы вместе росли. Недавно встречались, и я сказал: «Андрюха, мне тяжело, меня никто не понимает, я хочу сесть на мотоцикл и уехать к нам домой в Казахстан». — «И я хочу». — «Тогда решили — садимся на мотоциклы и вперед. Соберем друзей, искупаемся в нашем любимом озере, посидим. Да?!» — «Да!»

И я понимал, что мы с ним находимся на той грани, что надо просто сесть на мотоцикл и поехать — три с половиной тысячи километров туда и три с половиной тысячи километров обратно. Но… мы так этого и не сделали. Почему? С возрастом по рукам и ногам тебя связывает огромное количество сухих условностей. Не всегда хватает решимости их нарушить.