Сайт: Jewish.ru

Статья: Триумф на час

Фото: http://www.jewish.ru

В один из осенних вечеров 1853 года в Александринском театре Санкт-Петербурга давали "Федру" Расина.

Столичные жители с некоей долей скептицизма ожидали выхода французской актрисы Элизы Рашель. Но с первого же её появления на сцене исчезла настороженность и остался один лишь восторг. Аплодисментам не было конца.

Элиза Рашель прибыла в Санкт-Петербург по высочайшему приглашению императора Николая I. Он увидел её в Париже и, покорённый, пригласил в Россию. Как гостеприимный хозяин и почитатель талантов, Николай уделял актрисе много внимания: подарил ей кольцо с изумрудом и двенадцатью бриллиантами. Когда Рашель внезапно охрипла, царица прислала ей дойную ослицу. Французскую актрису не раз приглашали на обед во дворец. Рашель смущало высокое внимание. "Меня? Дочь Феликсов?"

Элиза Рашель Феликс родилась 28 февраля 1821 г. Её отец Яков Феликс - еврей из Меца - был бродячим торговцем. Но при этом знал немецкий и французский языки, превосходно декламировал отрывки из трагедий Вольтера и Корнеля и весьма успешно устраивал на ярмарках праздничные шествия, где исполнял роли простаков.

Когда Элизе исполнилось 12, семейство Феликсов обосновалось в Париже на улице Траверсье-Сент-Оноре в меблированной комнате напротив морга. "Там вы увидите жалкие домишки в два окна шириной, и в каждом этаже гнездится порок, преступления и нищета", - писал о таких апартаментах Оноре де Бальзак. Семейство Феликсов бедствовало. Элизе и её старшей сестре Софи приходилось зарабатывать деньги торговлей апельсинами. Чтобы дело шло веселее, они исполняли самые разные песенки, услышанные тут же, на улице, а Элиза ещё читала басни. Однажды к ней подошёл почтенный господин и сказал, что текст песенки слишком легкомыслен для столь юного возраста, на что Элиза ответила: "Что же делать? У меня нет других слов, может быть, вы, сударь, сами их придумаете?" По одной из версий - в ответ на это господин (а это был Виктор Гюго) вынул из кармана готовые стихи. По другой - прямо на улице написал несколько слов и вручил их маленькой певице.

Элиза довольно много читала, и как-то раз ей попалась трагедия Расина "Андромаха". Прочитав её, Элиза решительно заявила родителям: "Теперь я знаю, кем стану, я стану играть трагедию".

Отец, не долго думая, отдал дочь в частную школу декламации, и здесь её увидел Сансон, впоследствии друг и учитель актрисы. Он был поражён таившейся в Рашель "способностью к трагическому переживанию". Сансон стал готовить юную актрису к поступлению в святая святых - Комеди Франсез.

Так как классическая трагедия в основном строилась на античных сюжетах, Сансон посоветовал Рашель ходить в Лувр. Элиза изучала выражения лиц мраморных статуй, подражала их позам. Уроки мраморных "наставниц" не прошли даром: Элиза переменила причёску, внимательно изучила драпировки одеяний и манеру их носить, постепенно вырабатывая тот безошибочный вкус, который будет буквально сводить с ума всех парижских модниц. Рашель не была красавицей, и директор театра упорно не хотел давать ей дебюта, но Сансон в конце концов убедил его. 12 июня 1838 года Рашель впервые вышла на сцену Комеди Франсез. Потом восторженные очевидцы её первого успеха утверждали, что дебют начинающей актрисы мало чем отличался от её будущих выдающихся свершений, покоривших Францию, Европу и Америку. Театральный критик Жюль Жанен, впервые увидев Рашель на сцене прославленного театра, написал: "Знаете, в то время как я это пишу, во Французском театре возникло явление небывалое... у нас есть самая удивительная и чудесная девочка, какую сегодняшнее поколение когда-либо видело в театре. Этот ребёнок (запомните имя!) - мадемуазель Рашель..."

Постепенно Рашель стала входить в моду. Весь аристократический Париж был у ног быстро ставшей знаменитой актрисы. Шатобриан, ещё недавно писавший, что "у мадемуазель Рашели душа из пурпура, а тело - из лохмотьев" (Рашель быстро оправилась от недоедания, похорошела, стала казаться выше ростом, и все в один голос заговорили, что она "чудо как сложена"), называет её своей духовной дочерью и регулярно провожает в театр. Её приглашают в палату депутатов на парламентские выступления. Когда актриса появлялась в палате, все бинокли тут же направлялись именно на неё. Но Рашель приходила в палату не для того, чтобы блистать туалетами: здесь она училась ораторскому искусству и однажды, слушая блистательную речь депутата Гизо, воскликнула: "Вот с кем бы я хотела играть в трагедии!" Её популярность была столь высока, что, по свидетельству Стендаля, человек из общества мог смело отклонить давно условленный визит, сославшись на то, что ему достался билет на мадемуазель Рашель, - и не услышать упрёка в невежливости.

Популярность рождала слухи, один эффектнее другого. Судачили, например, о её связях с третьим сыном Луи-Филиппа, молодым герцогом Жуанвильским. По светским салонам блуждала история о том, как герцог однажды послал ей визитную карточку с тремя словами: "Где? Когда? Сколько?" и получил ответ: "Этим вечером. У тебя. Даром". Обсуждали её любовные приключения с незаконным сыном Наполеона и польской княгини Валевской, с племянником императора, будущим Наполеоном III, её связь с А. Дюма и т.д.

Рашель не обращала внимания на досужие разговоры и ещё больше разжигала любопытство толпы. Так, однажды на званом обеде в её доме какой-то гость воскликнул: "Боже, уж не из мрамора ли вы?" В ответ на это Рашель указала на сидевшего рядом принца Жерома и сказала: "Как видите, месье ещё не сломал ни одного зуба".

Однажды произошёл забавный случай: Рашель обменяла ветхую гитару, выдав её за ту самую, на которой она играла в детстве, на бриллиантовое ожерелье и жемчужную диадему. Счастливый обладатель отправился хвастаться приобретением к своему приятелю и тут же узнал, что это по крайней мере четвёртая "историческая" гитара. Она любила роскошь, но львиная доля её заработка доставалась семье. Не жалея, она тратила деньги на бесчисленные наряды для своей сестры Софи, а отец требовал от дочери 20 тыс. франков в год. Чтобы заработать побольше денег, все свои отпуска Рашель проводила на гастролях, за два месяца она объезжала 60 городов и давала по 60-70 представлений.

Во время гастролей в России Рашель выступала в Гатчине, где к её приезду был специально выстроен театр. Свой вояж по России актриса называла "гастролью французской актрисы с русским императором в роли импресарио". Повсюду, в лавках и магазинах, продавались портреты Рашель. Торговцы называли её именем всё, что попадало им на глаза: торты, шляпки, ткани, пудру (это название сохранилось и по сей день). Офицеры царской гвардии выстраивались вдоль стен театрального фойе и часами ждали её выхода после спектакля. Рашель проходила меж двух шеренг по ковру, усыпанному розами и камелиями, под военное "Ура!".

После Петербурга Рашель отправилась в Москву, там она должна была играть на сцене прославленного Малого театра. Москвичи восторженно встретили её, преподнеся актрисе туфли, сшитые из голубой ленты Андреевского ордена. После одного из спектаклей студенты выпрягли лошадей из кареты Рашель и повезли экипаж сами. Великий Михаил Щепкин, увидев Рашель в "Федре", пришел в восторг от её игры и от неё самой. Побывав у актрисы в гостях, Щепкин воскликнул: "Умная баба, обняла меня, и я в обе щеки её поцеловал. Ведь дура этого не сделает, а для старика это не дурно".

Ненадолго вернувшись в Париж, актриса вскоре отправилась на гастроли в Америку. Эта поездка оказалась для неё роковой. Американская публика, не знающая французского языка, возмущенная высокой ценой на билеты, не очень-то посещала гастрольные спектакли. В Филадельфии Рашель слегла, открылась чахотка. Её отправили на лечение в Египет, откуда она писала директору своего театра Арсену Уссе:

"Дорогой Уссе! Помните, мы с вами говорили о моей карьере, "карьере мраморов"... да, мраморов надмогильных! Я прожила свой век, потому что была лакомкою жизни. В несколько лет съела я дни и ночи, сужденные мне: ну и пусть... Я бежала сюда в погоне за жизнью, но вокруг меня - вижу - только смерть, одна лишь смерть".

Элиза Рашель Феликс, великая французская актриса, умерла в возрасте 38 лет 4 января 1858 года.