Сайт: People's History

Подкидыш

Атмосфера таинственности и неблагополучия окружала будущую актрису с рождения. Дело в том, что Стрепетова была подкидышем. Днем своего рождения она считала 4 октября - именно этим вечером 1850 года на крыльце дома нижегородского театрального парикмахера Антипа Стрепетова был найден сверток с младенцем женского пола. Кем были настоящие родители девочки, так и не прояснилось. Впрочем, ходили слухи, что Поленька - плод любви актрисы Глазуновой, служившей в тот сезон в нижегородском театре, и гвардейского офицера Балакирева. Полина всегда помнила о том, что она приемыш, всегда чувствовала собственную ущербность, хотя на развитие комплекса неполноценности новая семья вроде бы повлиять не могла.

С приемными родителями девочке определенно повезло. Антип Григорьевич Стрепетов был человеком, что называется, редкой души, разве что увлекался водкой, которая в конце концов и свела его в могилу. Приемная мать Елизавета Ивановна слыла даровитой актрисой и одновременно дамой высоких моральных качеств, так что в семье культивировали любовь к сцене, но бдительно ограждали детей от закулисной грязи. Полина уже в детстве решила, что станет актрисой. Что же касается взрослых, то они относились к этой идее с большим сомнением. С одной стороны, сцена - один из немногих честных способов, с помощью которых девушка из небогатой семьи может заработать себе на жизнь. А с другой - ну не с ее же внешностью! Полина росла диковатой и неуклюжей, у нее были плохая фигура и резкие неправильные черты лица. Впрочем, когда девушке исполнилось пятнадцать, приемная мать все же решилась попросить за нее знакомого антрепренера из Рыбинска. Сама Елизавета Ивановна собиралась устроиться в рыбинскую труппу на амплуа вторых старух, а дочь предлагала занять там, где она сможет пригодиться. Полина пригодилась. Довольно скоро выяснилось, что, несмотря на неказистую внешность, девочка обладает явным драматическим дарованием. Стрепетова работала как одержимая: за три года сменила семь городов и сыграла больше ста ролей. Среди ее героинь были подростки с трудной судьбой и кокетливые субретки, героини мелодрам и светские дамы. Впрочем, уже тогда стало очевидно, что лучше всего начинающей актрисе удаются роли женщин из низов - страстных, находящихся во власти инстинктов, стихийно восстающих против своей доли. Лизавета из драмы Писемского "Горькая судьбина", пожертвовавшая всем ради запретной любви, стала самой знаменитой ролью Стрепетовой: она играла ее больше тридцати лет, почти до самой смерти.

В канун двадцатилетия Стрепетовой повезло: она переехала в Самару и поступила играть в труппу антрепренера Рассказова. По сравнению с другими провинциальными деятелями Рассказов был человеком интеллигентным, воспитанником Малого театра. Вокруг него собрался кружок молодых просвещенных артистов. Немудрено, что именно здесь Стрепетова встретила любовь.

Соблазнитель подлый

В 21 год Стрепетова влюбилась, как в бульварной пьесе, в местного обольстителя. Ее избранником стал Михаил Стрельский - герой-любовник на сцене и в жизни, имевший одну законную жену (жившую за границей) и постоянно менявший подруг. Стрепетова, всегда чуравшаяся вольных театральных нравов, на этот раз забыла о своих моральных принципах и самозабвенно отдалась чувству Стрельского пригласили на лето в Саратов - Стрепетова решила отправиться с ним. Будучи человеком прямодушным, она отправила письмо родным. "Я написала матери, - рассказывала Стрепетова в своих мемуарах, - что я уж не та, что прежде, я люблю (такого-то) и сошлась с ним. Зная их (родительский) взгляд на такой образ жизни, я заранее объявляю ей обо всем этом, и, если она желает, я не буду даже называться ее фамилией... Ответ был полным любви и прощения..." Стрепетова поехала вместе с избранником в Саратов, а оттуда в Казань. Там у нее родилась дочка Маша. Жизнь со Стрельским оказалась мучительной: Полина исступленно его любила, местный донжуан ей изменял. Вскоре они расстались. Несколько лет спустя Стрепетова выйдет замуж за другого бывшего коллегу по антрепризе Рассказова - провинциального актера Модеста Писарева, но, похоже, Стрельского так и не забудет. Во всяком случае, в мемуарах "Минувшие дни", которые актриса напишет под конец жизни, она будет рассказывать о "Мише" не только с горечью, но и с нежностью.

А пока крах личной жизни, как это часто бывает у талантливых людей, совпал со взлетом жизни творческой. Благодарная казанская публика боготворила Стрепетову. Зрителям пришлась по душе ее экзальтированность, ее актерский максимализм. "Играла она нервами, - вспоминал партнер актрисы В. Давыдов, - тратила столько сил, столько физического напряжения, что иногда расходовала себя на втором, на третьем акте и, уже совсем разбитая, доканчивала пьесу. На другой же день она вновь отдавалась делу с таким же самопожертвованием".

Именно после казанских сезонов Стрепетова стала по-настоящему знаменитой. Слава о трагической актрисе дошла до обеих столиц. В провинции ей было уже тесно. В 1873 году она триумфально выступила на гастролях в Москве и на несколько лет перебралась в первопрестольную. Модест Писарев представил жену своим хорошим знакомым: Островскому, Писемскому, Репину. А впереди ее ждал Петербург.

Необъявленная война

В декабре 1881 года Пелагея Стрепетова подписала контракт с дирекцией Александринского театра. Сразу же стало ясно, что в этих стенах она не приживется. Во-первых, исступленная манера Стрепетовой к тому времени уже начала казаться архаичной, а ее репертуар - ограниченным. При этом актриса не могла или не хотела меняться. Во-вторых, ее странная индивидуальность категорически не вписывалась в снобистскую труппу Александринки. К тому же слава ее была слишком громкой, чтобы это могла оставить без внимания тогдашняя прима императорской сцены и давняя знакомая Стрепетовой по провинции Мария Савина. Театралы разделились на сторонников Стрепетовой и поклонников Савиной. Конечно, в своем угловатом максимализме Стрепетова проигрывала Савиной, которая была светской, величественной и уверенной в себе. К тому же Савина всегда могла заручиться поддержкой сильных мира сего. Наконец, Савина обладала удивительно гибким дарованием и отменным чутьем на новые эстетические веяния.

В труппе Стрепетову буквально травили, как травят чужака в стае. "Она страшно больна и не выживет долго - это несомненно, - писал Суворин Модесту Писареву в Москву, - не выживет тем более, что Петербург ей солоно пришелся: мелкие горести, и не одни мелкие... Актеры приняли ее на редкость враждебно, и, если бы не боязнь печати, ей бы устроили что-нибудь ужасное. Приверженцы Савиной действуют усердно, и, разумеется, их влияние сильнее и в театре, и вне его, чем приверженцев Стрепетовой... Вчера карета (которая доставляла артистов на спектакль) приехала за ней и повезла в разные части города за хористками в оперу. Ее возили по городу больше часа и привезли в Мариинский театр, где она играла, когда уже был звонок Она едва успела одеться, иззяблась и сегодня лежала больная совсем. Не говорю уже о том, что пьесы, где она играет, обставляются прескверно, что до сих пор не дают ей жалованья, что в театральной конторе к ней отнеслись оскорбительно, а актер, бывший там же, начал громко ругать ее как актрису..."

Стрепетова обладала талантом портить отношения даже с теми людьми, которые были к ней расположены. Она никогда не скрывала своих чувств и имела привычку говорить в глаза собеседнику все, что о нем думает. Это, конечно, давало в руки ее врагам дополнительные козыри. Ну а как еще относиться к даме, способной заявить директору одного театра, с которым ее только что познакомили: "Здравствуйте, я слышала, что вы большой подлец!"

- С женщинами?! - ошеломленный директор попытался обратить дело в шутку.

- И с мужчинами тоже!

Стрепетова прослужила в Александрийском театре почти десять лет. С годами ее положение там не становилось лучше. В газетах продолжали бушевать схватки между противниками и сторонниками актрисы, причем противники терзали ее буквально за каждый шаг, а сторонники впадали в безудержное восхваление, что тоже выглядело странно. Лучшие роли Стрепетова сыграла до прихода на эту сцену. В Александринке она по-прежнему выходила в ролях Лизаветы из "Горькой судьбины", Катерины из "Грозы", и только ее Кручинина из "Без вины виноватых" да Сарра из "Иванова" оказались новыми долгожданными удачами. Постепенно из репертуара начали исчезать лучшие спектакли с ее участием, так что в середине 80-х годов из коронных ролей ей осталась одна "Гроза". Да и та шла в утренники, из-за чего Стрепетова с горькой иронией стала называть себя "воскресной актрисой".

Ее начали занимать в случайных ролях - часто комедийных, что ей было просто противопоказано. Постоянно унижали (как возмущался А. Н. Островский: "Потехин позволяет себе учить на репетиции - кого же! Стрепетову! Да еще покрикивает на нее"). Запретили брать отпуск на лечение, а когда ей пришлось задержаться в Ялте из-за сильного приступа хронического катара, несмотря на все врачебные поручительства оштрафовали в размере месячного оклада. Все эти оскорбления однажды переполнили чашу терпения, и Стрепетова написала письмо директору императорских театров г-ну Всеволжскому, в котором описывала ситуацию и выдвигала ряд условий. Похоже, Всеволжский только того и ждал. Он тут же издал приказ, в котором распоряжался уволить Стрепетову.

Актриса попыталась вернуться в провинцию. Но и здесь ничто уже не напоминало о тех горячих приемах, которые оказывала ей публика в молодости. К тому же вскоре разгорелся новый скандал.

В 1891 году Стрепетова вышла замуж за человека на тринадцать лет моложе себя. К этому времени актриса и Модест Писарев (который еще лет десять назад завел себе другую - гражданскую - жену) давно уже жили отдельно. А в Стрепетову страстно влюбился 28-летний чиновник Александр Погодин. Они прожили вместе всего два года. И Погодин, и Стрепетова были людьми неуравновешенными и авторитарными. Молодой муж ревновал жену не только к мужчинам вокруг, но и к сцене. Однажды после очередной ссоры, во время которой Стрепетова наотрез отказалась переезжать в Москву, куда мужа переводили на службу, Александр Погодин застрелился. Пелагея Антипьевна не могла простить себе, что не спасла его. "И знаете, что меня мучит больше всего... ведь я могла еще, пожалуй, удержать его от этого! В последний день вечером он меня предупреждал, что убьет себя, - я не поверила!" - говорила она годы спустя. Окружающие считали актрису прямой виновницей происшедшего несчастья. Многие перестали с ней здороваться, сплетники за ее спиной смаковали детали трагедии. Дело подогревалось тем, что никто ничего толком не знал: власти запретили официально объявлять о случившемся.

Говорили, что именно после гибели Погодина трагический дар Стрепетовой окончательно померк. Правда, актриса сделала еще одну попытку возвратиться на сцену так измучившего ее Александрийского театра. В 1899 году она подписала контракт на амплуа драматических старух, но уже через полгода снова была оттуда уволена.

В последние годы Стрепетова осталась совсем одна. Сын (от Модеста Писарева) уехал служить в Константинополь, с дочерью они были не очень близки. Пелагея Антипьевна, судя по всему, была страстной и деспотичной матерью - из тех, кто стремится контролировать каждый шаг своего ребенка, кто способен задушить его силой любви. Из двух ее детей - Маши и Виссариона (названного, конечно же, в честь неистового Белинского) - больше повезло Маше. Правда, она так и не стала актрисой, о карьере которой страстно мечтала, и, следуя указаниям матери, избрала ненавистную ей профессию учительницы (а ведь некоторые друзья дома считали, что у Маши настоящий артистический дар). Но все-таки девушка оказалась способной на самостоятельные поступки: скажем, втайне от матери она вступила в переписку с приемным отцом Модестом Писаревым, по которому очень скучала. А вот Виссарион, похоже, был по-настоящему искалечен жертвенной материнской любовью. В течение многих лет Стрепетова жила более чем скромно - копила деньги на оплату учебы своего обожаемого сына. Сын выучился на дипломата, мечтал жениться на любимой девушке, но Стрепетова была категорически против, и Виссаря (как его называла мать) разорвал отношения с любимой. Он получил назначение и отбыл служить в Турцию. Пелагея Антипьевна умерла от рака в 1903 году. Вскоре после этого пришло известие о новом несчастье. То ли до конца не оправившись от потери любимой, то ли будучи не в состоянии пережить смерть матери, Виссарион Писарев покончил с собой.