Сайт: Международный Объединенный Биографический Центр
Родилась 30 сентября 1925 года в Москве, в рабочей семье. Отец – Васильев Кузьма Васильевич. Мать – Васильева Александра Андреевна. Супруг – Ушаков Владимир Петрович, артист Театра сатиры, заслуженный артист России.
Веру Васильеву любят зрители, ей дарят цветы на спектаклях, ее узнают при встрече на улицах, провожают ласковыми, теплыми взглядами, добрыми улыбками. Любят издавна, еще со времен праздничных, ярко пестрых, как русские подносы или палехские шкатулки, фильмов «Сказание о земле Сибирской» и «Свадьба с приданым». В фильмах этих изображались деревни и селения, ничего общего с реальными не имевшие. Сказочные изобильные земли, где «реки молочные, берега кисельные». Васильева играла в них повязанных деревенским платком совсем обыкновенных девушек, но казалась простодушной царевной наивной полусказочной страны. «Ты, царевна, всех милее, всех румяней и белее». Лучистые, ясные глаза, звонкий голос, ямочки на свежих, как яблоки, щеках и улыбка непритворная, соединяющая самую естественную веселость с такой же естественной девичьей застенчивостью.
Именно с деревней связаны самые теплые воспоминания самой Веры Кузьминичны. Деревня для нее – это удивительные и прекрасные луговые запахи, неповторимые звуки и тишина, запах коровы и парного молока, лягушачьи концерты на маленьком заросшем пруду и народные песни, неповторимые по своему рисунку окна с наличниками в каждой избе, простодушные, добрые люди – честные и бесхитростные, как дети...
Многие переехали в город. Уехал в Тверь на заработки и отец. Потом женился и вместе с семьей обосновался в Москве, где устроился работать шофером на завод. Мама тоже работала на заводе, а вечером еще и училась на инженера-плановика. Старшие сестры уже были заняты своими девичьими интересами. Вера часто оставалась одна и была предоставлена самой себе. Она много читала, особенно любила дореволюционную детскую писательницу Лидию Чарскую, автора романов «Княжна Джаваха», «Записки институтки» и др.
Каждое лето они с мамой и двумя сестренками проводили на родине отца, – в деревне Сухой Ручей в Тверской области, что на берегу маленькой и быстрой речки Тьмака, впадающей в Волгу. Собственного дома у них не было. Родители отца умерли, и семья снимала жилье у кого-нибудь из соседей: все жители деревни были почти родней, да к тому же все любили отца и иногда даже говорили: «Кузьма у нас святой человек».
Однажды Вера впервые попала в театр на спектакль «Царская невеста» и была покорена, унеслась мечтами в сказочный мир. Сраженная музыкой, красотой, волшебством, самим театром, придя домой, села под стол, подняла, как в шатре, скатерть и запела нечто похожее на оперу. И с тех пор, как только оставалась одна (а это было почти каждый день), наряжалась в диковинные самодельные костюмы и пела вымышленные арии.
В 12 лет девочка готовила обед для всей семьи. Жили Васильевы на первом этаже, и всегда, когда Вера чистила картошку, она пела свои арии, отчего во дворе ее прозвали «Шаляпиным». Вскоре она записалась в хоровой кружок во Дворце пионеров и однажды даже выступала на сцене Большого театра.
В школе Вера училась неплохо, но старалась в основном только для того, чтобы на нее меньше обращали внимания. Вся ее настоящая, реальная жизнь была сосредоточена на книгах, на театре, на несбыточных и странных мечтах. После занятий она пропадала в театральной библиотеке, где перечитала почти все имевшиеся тогда мемуары великих артистов, подшивки журналов «Рампа и жизнь» и «Театр и искусство», знала всех актеров и антрепренеров по именам и фамилиям, разыскивала старые рецензии, театральные фельетоны и т. п.
В предвоенные годы Вера Васильева подружилась с Катей Розовской, ныне известным театроведом. Вместе они бегали в театр, в библиотеку, и обе мечтали как будут артистками. Тогда особенно полюбился подругам МХАТ с его старыми спектаклями, поставленными еще К.С. Станиславским, – «Синяя птица», «Мертвые души». Восхищали их блистательные А.К. Тарасова, О.Н. Андровская, К.Н. Еланская, В.П. Марецкая, М.И. Бабанова, А.П. Кторов, А.А. Остужев.
В июле 1941 года, когда начались первые бомбежки Москвы, Вера вместе с другими дежурила на крыше своего семиэтажного дома, гасила зажигательные бомбы в ящиках с песком, подолгу сидела на чердаке с дежурными. Война разбросала семью: мама с двухгодовалым братишкой Васей была эвакуирована в башкирскую деревню, старшая сестра Валентина, окончив медицинский институт, уехала в Киргизию, другая сестра – Антонина – работала в одном из учреждений Министерства обороны и в октябре 1941-го тоже уехала в эвакуацию. Вера с отцом остались одни. Окончив школу, она поступила на завод, где продолжал трудиться шофером ее отец.
Несмотря на трудности военных лет, мечта об актерской профессии не покидала Веру Васильеву, и в 1943 году она поступила в Московское городское театральное училище, а в 1948 году, окончив его, стала артисткой Московского академического театра сатиры, с которым связана вся ее творческая жизнь. Театр сатиры без Васильевой представить невозможно.
Всенародную известность артистке принес кинематограф. В кино актриса дебютировала еще студенткой в роли монтера в фильме Константина Юдина «Близнецы» (1945), а следующая роль – Насти в музыкальной комедии Ивана Пырьева «Сказание о земле Сибирской» (1948) сделала ее знаменитостью и всеобщей любимицей. Ей, студентке, дали Сталинскую премию, – значит, ее отметил Сам Вождь.
Успех кинодебюта В.К. Васильевой был значительнее, чем просто успех молодости и миловидности. Ее героини становились воплощением народной мечты о счастье, надежды, жажды праздника, светлой радости. Наивная, доверчивая искренность артистки превращала цветистую ложь фильмов в искусство, пусть лубочное, но далекое от пошлости, напоминающее об истоках подлинной народности.
Фильмография Веры Васильевой насчитывает более 30 картин. Среди других фильмов с ее участием можно особо отметить сверхпопулярную «Свадьбу с приданым» (1953), комедию «Звезда экрана» (1974), драму «Несовершеннолетние» (1976), музыкальную комедию Татьяны Лиозновой «Карнавал» (1981), мелодраму Виталия Мельникова «Выйти замуж за капитана» (1985), комедийную ленту Элема Климова «Похождения зубного врача» (1965).
Своеобразной визитной карточкой Веры Васильевой стала ее улыбка – символ целомудренной, незамутненной русской женской души, полной доброты, жизнелюбия, немного смущенного сознания своего женского достоинства и прелести. Вера Кузьминична выглядит прелестно и в жизни, и на сцене. Она обаятельна, мила, узнаваема: знаменитые ямочки на щеках и смелость, с которой она легко освобождается от одежд, открывая плечи; и сами одежды – всегда безукоризненные, подобранные с ее строгим вкусом; и голос, и молодость...
При выходе на сцену – в театре или на каких-то праздничных юбилейных торжествах – ей точно в тягость стереть с лица улыбку, и эта улыбка действует всегда наповал, заставляя улыбнуться в ответ. Добрая, открытая, легкая. Легкость сопутствует и ее походке, как будто чуть танцующей (в разных ситуациях это может быть пластика, близкая вальсу или более чопорному менуэту). Танцует же она легко, с изяществом. Замечательная сама по себе, так что публике по-прежнему неважно, скажет ли она просто несколько ободряющих полуофициальных слов или будет играть. Островский это или Жан Кокто. Хотя Островский был бы, наверное, более подходящим. Васильева – русская актриса с бытовой характерностью, мягким русским юмором, теплым и домашним, уютным голосом.
Лучшие, интереснейшие для себя роли Вера Васильева получала там, где поначалу дорого было само ее участие, сам приезд. Тверской драматический театр пригласил ее сыграть Раневскую в «Вишневом саде» А.П. Чехова (1984), Орловский драматический театр – Кручинину в «Без вины виноватых» А.Н. Островского (1990). В Москве ее энтузиазм заметил Борис Львов-Анохин и предложил роль Пехтеревой в «Ассамблее» П. Гнедича (1996) и Сарытовой в пьесе А.Н. Островского «Блажь» (1997) – спектаклях, поставленных молодым режиссером А. Сергеевым на сцене Нового драматического театра.
В Театре сатиры одной из лучших сыгранных ею ролей была графиня Альмавива в спектакле В. Плучека «Безумный день, или Женитьба Фигаро» Бомарше (1968). Ее изнеженная графиня пленяла своим грациозно женственным простодушием, абсолютной незлобивостью, почти безропотной готовностью оправдать и простить. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад». Графиня Васильевой была трогательной потому, что было ясно: все ее радости состоят в этой подкупающей и счастливой способности обманываться.
В.К. Васильева – очень русская, национальная актриса. Она способна сыграть сильную драму, но никакой душевный слом или надрыв, никакое исступление слез и жалоб не могут погасить живущую в ней душевную «предрасположенность» к счастью, исказить ясный мир ее души. Там, где-то на самом дне всех драм или всех житейских хитростей, как на дне глубокого колодца, голубеет отразившая небо природная, родниковая чистота.
Васильева как-то с юмором сказала, что с ранней юности тянулась к драматическим ролям. Достоевский был для нее едва ли не самым любимым писателем. В школе она читала рассказ Неточки Незвановой, обливалась слезами, а все неудержимо смеялись. «Очень уж не соответствовали жестокие страдания бедной девочки моим нестерпимо румяным щекам...» Потом она научилась заставлять зрителей и слушателей сочувствовать мукам своих героинь, но душевное здоровье не изменяло ей в самых драматических ролях и ситуациях. А когда она играет лицемерок, пошлячек, хищниц – это всегда рассказ о том, что может сделать жизнь с хорошей женщиной.
Несмотря на то что В.К. Васильева всю жизнь работает в Театре сатиры, в ее игре нет черт гротеска, сценического сарказма. Ее юмор мягок. Простота, естественность, искренняя лиричность – вечные свойства русской актерской школы, и актриса не изменяет им, даже если спектакль требует предельной броскости красок. Секрет ее обаяния – в простодушии. Именно поэтому в ней нет ничего от эксцентричности и шика «звезды». Она артистка патриархальная, очаровательно «старомодная», полная смирения перед искусством.
Драматизм Вышневской – Васильевой в «Доходном месте» А.Н. Островского (1967) заключался именно в том, что естественное существо, созданное для самого естественного счастья, оказывалось в противоестественной ситуации. Категорически не умеющая, не способная торговать собой женщина оказывалась купленной жестоко, почти цинично.
Простодушие, наивность придают своеобразное обаяние и таким вульгарным героиням Васильевой, как городничиха Анна Андреевна в «Ревизоре» Н.В. Гоголя (1972) и маменька Мелипольская в «Тенях» М.Е. Салтыкова-Щедрина (1987).
Раневская в «Вишневом саде» А.П. Чехова (1984) у Васильевой не полупарижанка. Она русская барыня, русская женщина, бесконечно привязанная к родной земле, к родному дому и силой обстоятельств трагически оторванная от всего этого. И рассуждения брата о ее порочности кажутся нелепыми. Не порочность, а любовь в извечном русском понятии «любить-жалеть» тянет ее к больному и одинокому человеку, который «камень на ее шее». Спектакль был показан во многих городах России, Греции, Германии, и В.К. Васильева была приглашена на роль Раневской в польский город Щецин.
Именно редкое и драгоценное «простодушие» Васильевой убедило режиссера Б. Львова-Анохина в том, что она идеально подходит к образу Домны Павловны в «Воительнице» Н.С. Лескова (1988).
Лесков рисует колоритнейшую картину ушедшего времени, но колоритность, жанр – только первый слой восприятия «Воительницы». Когда копнешь глубже, открывается удивительный смысл: как под влиянием «петербургских обстоятельств» в простой, живой человеческой душе искажаются, извращаются все нравственные понятия и как чудовищное извращение это становится искренним убеждением, признаётся за самый естественный и непреложный закон жизни. Затем резкий поворот финала – боль, раскаяние, искупление, очищение через страдание.
И на этом фоне язык живописно-причудливый, красочно-парадоксальный, неожиданный – просто дух захватывает от речений словоохотливой кружевницы Домны Платоновны. Она является в облачении пышных юбок, многочисленных тальм и старинных шалей, а в финале предстает вдруг аскетической, тонкой, в сером не то больничном, не то арестантском халате, в по-монашески повязанном платке. Печальное церковное пение сопровождает ее исступленные монологи. Свет свечи выхватывает из темноты уже не круглое, сдобное лицо с улыбчатыми ямочками, а суровый, измученный лик.
С удивительной трагикомической ясностью прозвучал у Васильевой главный парадокс: Домна Платоновна хитра, расчетлива, убеждена, что все люди мошенники, полна неиссякаемой энергии, но выходит так, что в конце концов обманывают, обкрадывают, проводят, оскорбляют именно ее, что она то и дело попадает впросак, подвергается даже прямым надругательствам. Простодушие. Гомерическое, «вселенское», российское простодушие. Недаром она заканчивает свою «прекратительную» жизнь совсем нищей.
Васильева работала над ролью Домны Платоновны одержимо, самоотверженно и доверчиво. Упорно овладевала она труднейшим, огромным текстом. В этом помогало ей блестящие владение русским языком – а это одно из условий исполнения этой роли.
Всего на сцене Театра сатиры В.К. Васильева сыграла свыше 40 ролей. Среди них: Лиза – «Лев Гурыч Синичкин» А. Бонди по Д. Ленскому (1948), Ольга – «Свадьба с приданым» Н. Дьяконова (1950), Сафи – «Женихи» А. Токарева и В. Шкваркина (1951), Таня Сыромятова – «Женитьба Белугина» А. Островского и Н. Соловьева (1951), Ин-Ин – «Пролитая чаша» Ван Ши Фу (1952), Катя – «Личная жизнь» К. Финна (1952), Маша Ракитина – «Подруги» А. Симукова (1952), Галочка – «Где эта улица, где этот дом» В. Дыховичного и М. Слободского (1953), Иларетта – «Судья в ловушке» Г. Филдинга (1954), Магда – «Последняя сенсация» М. Себастьяна (1955), Маша – «Чужой ребенок» В. Шкваркина (1955), Зина – «Поцелуй феи» З. Гердта и М. Львовского (1955), Виви – «Профессия миссис Уоррен» Б. Шоу (1956), Шура – «Дело было в Конске» (Домик) В. Катаева (1956), Аннунциата – «Тень» Е. Шварца (1958), Дочь бензинщика – «Дамоклов меч» Н. Хикмета (1959), Королева – «Волшебные кольца Альманзора» Т. Габбе (1959), Эллочка Щукина – «12 стульев» И. Ильфа и Е. Петрова (1960), Лика – «Слепое счастье» А. Кузнецова и Г. Штайна (1960), Джоан – «Четвертый позвонок» М. Ларни (1961), Ганна Николаевна – «Яблоко раздора» М. Бирюкова (1961), Вера Горовая – «24 часа в сутки» О. Стукалова (1962), Клавдия Бояринова – «Ложь для узкого круга» А. Салынского (1964), Вера Эдуардовна – «Женский монастырь» В. Дыховичного и М. Слободского (1964), Надежда Кленова – «Белый телефон» М. Гиндина и Г. Рябкина (1964), Жанна Барбье – «Интервенция» Л. Славина (1967), Поля – «Баня» В. Маяковского (1967), Соня – «У времени в плену» А. Штейна (1970), Придворная дама – «Обыкновенное чудо» Е. Шварца (1971), Лидия Семеновна – «Таблетку под язык» А. Макаенка (1972), Ольга Ильинична – «Пощечина» С. Михалкова (1974), Баба-одноглазка – «Клеменс» К. Сая (1976), Посол Объединенной Державы – «Ее превосходительство» С. Алешина (1979), Агнесса Павловна – «Восемнадцатый верблюд» С. Алешина (1983), «Молчи, грусть, молчи...» А. Ширвиндта (1985), госпожа Соколова – «Последние» М. Горького (1987), Анна Австрийская – «Молодость Людовика XIV» А. Дюма (1992), Эстер – «Священные чудовища» Ж. Кокто (1996). В 2001 году Вера Кузьминична сыграла роль Графини в премьерном спектакле «Орнифль» Ж. Ануя в постановке Сергея Арцибашева.
«Состав таланта» во многом определяется составом человеческим. Васильеву любят зрители. К ней с нежностью относятся и люди в театре – гримеры, парикмахеры, костюмеры. Она уважительна к людям, проста, горячо благодарна за малейшее внимание и помощь.
В.К. Васильева – народная артистка СССР (1986), лауреат Государственных премий СССР. Она награждена орденами Трудового Красного Знамени и «За заслуги перед Отечеством» IV степени, удостоена театральной премии «Хрустальная Турандот» и премии имени А. Яблочкиной.
В.К. Васильева – секретарь Союза театральных деятелей (уже 20 лет), председатель Социально-бытовой комиссии. За этими казенными словами стоит очень много добрых дел из рода тех, что в старину назывались «благотворительными». В меру сил Вера Кузьминична помогает нуждающимся, больным, обиженным.
В 2000 году в издательстве «Белые альвы» вышла книга мемуаров В.К. Васильевой «Продолжение души. Монолог актрисы» (изд. 2-е).
Живет и работает в Москве.
