Сайт: Биография.ру
Авдотья Ильинична Истомина родилась в 1799 году. Где протекало ее детство и кто были родители, неизвестно. Училась она в Петербургской балетной школе, и еще будучи ученицей выступала на императорской сцене. Окончив школу в 1816-м, семнадцатилетняя танцовщица дебютировала в балете «Ацис и Галатея» и сразу же заняла первенствующее положение в труппе. Со временем ее амплуа становилось все разнообразнее: Лиза в «Тщетной предосторожности», Луиза в «Дезертире», Кора в «Коре и Алонзо»...
«Мимический дар и техническая завершенность танца, эти идеальные для танцовщицы качества, естественно сочетались в ней», – пишет знаток балетного искусства Вера Красовская.
А малую образованность Авдотьи Ильиничны восполняла интуиция большой артистки.
Балет «Кавказский пленник, или Тень невесты», показанный на сцене Большого Санкт-Петербургского театра, навеки связал три имени: Пушкина, Истоминой и балетмейстера Дидло. Как всегда, танцовщица была прекрасна: легкий голубой костюм подчеркивал стройность ее фигуры. Невысокого роста, черноглазая брюнетка, хорошо сложенная и гибкая, она очень подходила для роли Черкешенки.
Она была ровесницей Пушкина, и к имени прославленной балерины Александр Сергеевич возвращался в своих произведениях не раз. Среди черновых рукописей Пушкина сохранился план задуманного им романа «Две танцовщицы», одной из героинь которого должна была стать А. Истомина, танцевавшая в балете Дидло. Он увлекался ею одно время, расточал похвалы. Для поэта Авдотья Истомина оставалась не только одной из красивейших женщин его времени, но и первой романтической танцовщицей. Именно в ней видел Пушкин идеальную представительницу русской школы танца, вдохновившую его на удивительные строки о «душой исполненном полете». Кстати, именно Пушкин явился «виновником» зарождения легенды о восточном происхождении танцовщицы, именуя ее в письмах брату «Черкешенкой».
Они встречались в стенах театра, а также у известного писателя и театрального деятеля князя Шаховского, в доме которого горячо обсуждались новые произведения и актерские дебюты. Надо сказать, что Авдотья Ильинична вообще была близка к кругу писателей и поэтов, дружила с Грибоедовым.
Юная Истомина предпочла множеству воздыхателей штаб-ротмистра Шереметева, веселого, добродушного, слегка ветреного повесу, влюбленного в балерину. Она, как повествуют биографы, «сблизилась с ним и поселилась на его квартире, где прожила около двух лет.
Шереметев был чрезвычайно ревнив, и как-то после очередного выяснения отношений Авдотья Ильинична решила на время поселиться у подруги.
Грибоедов, провожая поздно вечером Истомину после спектакля, пригласил ее к себе на чашку чая, не предупредив, что жил на квартире у приятеля камер-юнкера А. П. Завадовского, некогда пытавшегося крутить «амуры» с Авдотьей».
Граф Александр Завадовский, наследник огромного состояния, был занят проматыванием наследства. Холодный циник и эгоист, он в тот вечер, судя по признанию Истоминой следствию, «по прошествии некоторого времени предлагал ей о любви, но в шутку или в самом деле, того не знает...». Тогда Грибоедов отвез танцовщицу на квартиру актрисы Марии Азаревичевой. Когда Шереметев разыскал ее у подруги, то сначала попросил прощения и увез к себе. А уже дома стал допытываться, где и с кем была ветреная сильфида, обещая застрелиться на ее глазах или застрелить ее, если не признается.
Ревнивец, выпытывая «правду», с негодованием узнал, что их ссорой так гнусно воспользовался Завадовский, и вызвал того на дуэль. Друг Шереметева, Александр Иванович Якубович, корнет лейб-гвардии уланского полка, согласился стать его секундантом и, в свою очередь, вызвал на дуэль Грибоедова. Двойной поединок, вошедший в историю как «дуэль четверых», состоялся на Волковом кладбище.
Выстрел Завадовского оказался «удачным»: истекавшего кровью Шереметева увезли домой, где он скончался через сутки в страшных мучениях – от той же самой раны, от которой через двадцать лет погибнет Пушкин... Вторая дуэль была отложена (Якубович и Грибоедов продолжили ее на Кавказе спустя время). Шереметева жалели, в геройском свете представал Якубович. Единственным виновником случившегося называли Грибоедова... Завадовскому предложили покинуть Россию. А балерина долго оплакивала убитого возлюбленного.
…На двадцатом году службы отяжелевшей и потерявшей былую живость танцовщице в два раза снизили жалованье. Обиженная и ущемленная, Истомина не сдалась. Она продолжала выступать, только перешла на амплуа мимической актрисы. В прошении на имя дирекции она просила разрешения на поездку для поправки здоровья. Необходимость этого лечения подтвердил врач, тем более что травма произошла во время спектакля. Резолюцию на прошении написал сам Николай I, высочайше повелеть изволивший «Истомину уволить ныне совсем от службы». Произошло это в 1836-м. Последнее ее выступление состоялось 30 января этого года. В тот вечер даже не было балетного спектакля: Авдотья Истомина плясала русскую на сцене Александринского театра.
«Я видела Истомину уже тяжеловесной, растолстевшей, пожилой женщиной, – пишет язвительная А. Я. Панаева. – Желая казаться моложавой, она была всегда набелена и нарумянена. Волосы у нее были черные, как смоль: говорили, что она их красит. Глаза у Истоминой были большие, черные и блестящие. У нас она прежде не бывала, но теперь приехала просить отца приготовить к дебюту воспитанника Годунова, рослого, широкоплечего, с туповатым выражением лица юношу. Она покровительствовала ему.
Отец прямо сказал Истоминой, что Годунов – самый бездарный юноша. Истомина не поверила и обратилась к В. А. Каратыгину. Не знаю, правда ли, будто Каратыгин получил от Истоминой значительный подарок за свои занятия с Годуновым...
Вскоре после этого Истомина вышла замуж за Годунова, и он быстро растолстел. Его лицо лоснилось от жиру. Когда он сидел в ложе с своей супругой, то самодовольно на всех посматривал, потому что сиял бриллиантами: шарф у него был заколот бриллиантовой булавкой, на рубашке и даже на жилете пуговицы были бриллиантовые. Он не надевал перчатку на ту руку, на пальце которой было надето кольцо с большим бриллиантом. Но недолго Истомина наслаждалась своим поздним супружеским счастием: ее здоровяк-муж схватил тиф и умер. Неутешная вдовица воздвигла дорогой памятник во цвете лет умершему супругу и даже собиралась поступить в монахини».
Уже будучи в возрасте, балерина вышла замуж за драматического актера Павла Экунина – первого исполнителя роли Скалозуба в грибоедовском «Горе от ума», прекрасно танцевавшего мазурку. Не случайно он стал ее партнером на последнем выступлении! Экунин ушел из театра вскоре после отставки своей знаменитой жены.
Той, что вызвала к жизни гениальные строки о «душой исполненном полете», суждено было погибнуть от холеры. Похоронили Авдотью Истомину весьма скромно, а на могильной плите начертали: «Авдотья Ильинична Экунина, отставная артистка». Всего на несколько месяцев пережил ее и муж. Некролог в «Северной пчеле» появился через год после кончины танцовщицы...
