Сайт: Культ Личности (журнал)
Спесивцева - одна из наиболее трагических фигур в русском балете. Пройдя через революционные испытания, расставшись с Волынским и потолкавшись некоторое время в кругу пламенных революционеров, она заработала себе репутацию Красной Жизели. Во время революционного террора она продолжала выступать. Подруга большевика, неукротимого чекиста, она порвала с прошлым примадонны императорской сцены. Вряд ли она рассчитывала приобрести какие-то политические дивиденды или укрепить свои позиции в труппе, просто в стихии переворота самым падежным укрытием ей показались железные объятия представителя новой власти.
Именно тогда ее настигли первые приступы страшной душевной болезни, которая затуманит ее разум на долгие годы. Чтобы поближе познакомиться с симптомами сумасшествия, необходимыми для роли Жизели, Спесивцева посещала лечебницу для душевнобольных. Она знала, что творчество, которое ею ценилось превыше всего, ради которого она была готова на любые жертвы, погубит ее. Когда в мясорубке революционных разборок погиб ее "красный" покровитель, Спесивцева, уже страдавшая манией преследования, решила бежать за границу.
Париж она покорила еще в 1916 году, выступив с Русским балетом Сергея Дягилева. С его труппой уехала за океан на гастроли в Америку, танцевала с Нижинским "Видение розы" и "Сильфиды". Ее постоянным пристанищем стал Париж. Прима-балерина Мариинки окончательно порвала с родиной в 1923 году, но страшный сон кровавых событий революционного переворота в Петрограде, вакханалия террора и цинизма, поколебавшая незыблемые подмостки императорской сцены, преследовали ее всю жизнь. Она просыпалась от кошмаров: ей снились наемные убийцы, озверелые матросы, чекисты с пистолетом на боку, руководившие искусством.
В эмиграции к ней отнеслись настороженно, "смотрели с подозрением, называли "большевичкой" и даже считали советской шпионкой. Все это влияло на уже расшатанную нервную систему танцовщицы", вспоминал Серж Лифарь. Тем не менее она заняла положение прима-балерины "Гранд-Опера" и в 1931 году получила даже звание "этуали". Участвовала в пышной, поразившей воображение современников дягилевской постановке "Спящей красавицы" в театре "Альгамбра".
Другую Спесивцеву публика открыла в постановках Баланчина и Лифаря - смелую, экстравагантную, увлеченную эстетикой авангарда. Но жизнь дала трещину. Увлечение Лифарем, ее партнером в балетах "Жизель", "Пери", "Вакх и Ариадна", интимным другом Дягилева, нанесло балерине еще одну душевную травму. Одаренный красавец был совершенно равнодушен к женщинам.
В аргентинском театре "Колон" Спесивцева работала с Михаилом Фокиным, на гастролях в Австралии - с Виктором Дандре, оставшимся без партнерши после смерти своей жены, великой Анны Павловой. Последний спектакль Ольга Спесивцева дала в Буэнос-Айресе. Депрессия и душевная болезнь никогда больше не позволили ей выйти на сцену.
Больная и измученная балерина перебралась в США, где вскоре попала в психиатрическую лечебницу. В состоянии полной амнезии и распада сознания она пробыла там до 1963 года, а потом неожиданно выздоровела. К ней вернулась память. Ее партнер Антон Долин оставался верен балерине и в дни славы, и в годы забвения.
Последние годы Спесивцева провела в пансионате Фонда Льва Толстого, организованном дочерью писателя Александрой Толстой для одиноких соотечественников. Спесивцева скончалась там в 1991 году, 94 лет, успев сняться в документальном фильме: она надевает кокетливую шляпку и идет в православную церковь к службе, а потом рассказывает и даже показывает танцевальные движения.
С Жизелью она разделила не только безумие, но и бессмертие.
