Статья: Жаклин Первая

Сайт: "Алфавит"

Джекки Кеннеди профессионально прожила свою жизнь

На рубеже веков многие органы печати составляли "top"- списки: сто выдающихся политиков века, артистов, сто самых знаменитых женщин и т.д. Среди последних неизменно была она, эта худенькая изящная женщина, чурающаяся общественного внимания. Жаклин Бувье. Первая леди Америки Жаклин Кеннеди. Джекки.

- Мне 62 года, и более тридцати лет я была на глазах публики, - сказала подруге в 1991 году Жаклин Кеннеди-Онассис. - И не могу поверить, что кого-то всё ещё волнует моя судьба или интересует то, чем я занимаюсь.

Когда ей минул 31 год, она стала самой молодой первой леди Америки двадцатого столетия. Она обитала в Белом доме всего с 1961 года по 1963-й, но вплоть до смерти оставалась объектом восхищения и даже обожания.

Частично это можно объяснить достижениями времени: в начале 60-х годов бурно стало развиваться такое средство масс-медиа, как телевидение. И после убийства JFK его вдова стала символом скорби миллионов людей.

Она была гораздо большим, чем просто хорошенькое личико на экране или героиня грустной волшебной сказки. Она растила Кэролайн и Джона, оберегая их от назойливого подглядывания через замочную скважину, от чего страдали многие их двоюродные братья и сёстры. Как раз ко времени появления феминизма - но не из-за его требований - она пошла работать книжным редактором, зарабатывая себе место на карьерной лестнице. Она продолжала быть привлекательной женщиной и вышла замуж за Аристотеля Онассиса, а после его смерти у неё установились тесные отношения с финансистом Морисом Темплесманом.

Хотя она употребила это слово - так назывался легендарный замок короля Артура и его рыцарей Круглого стола, - только после убийства JFK, Джекки стала работать над созданием этого образа, едва только она и молодой президент перебрались в Белый дом. Она продумывала всё до мелочей.

Взять, например, множество фотографий жизни семьи, которые появлялись в таких журналах, как "Лайф". Казалось, что фотограф поймал случайный момент, но на самом деле они были профессионально освещены и выстроены. Джекки очень внимательно относилась к тому, как фотокамера фиксирует и детей, и семью.

Старания Джекки создать образ семьи Кеннеди увенчались телевизионным туром 1962 года по Белому дому - 56 миллионов человек смотрели эту вечернюю передачу. Она показала, как старательно Джекки восстанавливала красоту и величие этого уникального здания. Но внимание нации было привлечено главным образом к облику первой леди. "Я помню, что смотрела на первую леди и слушала её куда внимательнее, чем думала о Белом доме", - потом сказала Барбара Буш.

Создание Камелота означало также, что изживались плохие привычки; по крайней мере, их не должны были видеть. Миссис Кеннеди курила всю жизнь, но наложила непреклонное вето на свои фотографии с сигаретой в руках. Ее политика по отношению к прессе была "минимумом информации при максимуме вежливости". Но в конечном итоге некая отстранённость этой женщины лишь усиливала окружающее её обаяние тайны.

- Я себя чувствую так, словно стала общественной собственностью, - сказала в начале 1961 года Джекки своей знакомой. Во время президентской кампании летом и осенью предыдущего года пресса и общество не спускали глаз с молодой миссис Кеннеди. Её коротко подстриженные волосы и чёлка, простые линии её платьев ярких цветов - женщины всего мира были под очарованием облика Джекки.

Частично это объяснялось той новизной, которую она несла в себе. Джекки была новой женщиной нового времени - шестидесятых годов. Магазины одежды и рекламные агентства стали подбирать модели, которые выглядели как Джекки. Но объект этого внимания испытывала неподдельное смущение. "Какое отношение к моему мужу имеет стиль моей прически?" - растерянно спрашивала она.

Но внимание к ней было настолько неотступным, что Джекки поняла - ей нужна помощь профессионала. Она обратилась к нью-йоркскому дизайнеру Олегу Кассини, написав ему: " Я не хочу, чтобы администрации Джека мешали истории из мира моды сенсационного характера; не хочу быть и Марией Антуанеттой 60-х годов". Кассини вспоминает встречи с миссис Кеннеди, когда они обдумывали, в чём она будет одета, стоя рядом с мужем на церемонии инаугурации.

- Она попросила навестить её в больничной палате. Всего несколько дней назад она родила Джона. До инаугурации оставалось два месяца. Все остальные женщины, скорее всего, будут в мехах, напоминая медведей. Моя концепция заключалась в том, что она должна выглядеть божественно просто - бежевое пальто и шапочка. И стоило ей появиться на людях, как она тут же выделилась.

Стиль появился мгновенно. Это был облик не француженки, не американки, а облик Джекки. Она сказала мне: "Вы прекрасно одели меня для этой роли". Для роли! Что это была за роль? Первая леди страны. Но в тот момент она была первой леди мира.

В пятницу утром, 22 ноября 1963 года, в номере техасского отеля в Форт Уорте, который она делила с президентом, Джекки облачилась в костюм от Шанель. Как потом миссис Кеннеди рассказывала друзьям, президент сам выбрал его для неё.

Через несколько часов залитые кровью Джона Кеннеди розовый шерстяной пиджак и юбка стали частью истории. Миссис Кеннеди оставалась в этом костюме во время приведения к присяге Линдона Джонсона в ходе горестного полёта обратно в Вашингтон и при возвращении в Белый дом. "Пусть они видят, - загадочно сказала молодая вдова, - что они с нами сделали".

Во время этого полёта она начала вспоминать, как хотела подготовить Белый дом к возвращению президента. Как рассказывает дворецкий Белого дома Нельсон Пирс: "В тот день мы продумывали детали, чтобы всё напоминало обстановку покушения на Линкольна. В 4.20 субботнего утра прибыла миссис Кеннеди с телом президента, а в 4.10 мы закончили укладывать последние складки крепа".

У всех было своё мнение относительно похоронной церемонии. Семья JFK хотела, чтобы президент был погребён на семейном кладбище Кеннеди в Массачусетсе. Джекки выбрала Национальное военное кладбище Арлингтон. Секретная служба усомнилась, стоит ли ей идти за гробом от Белого дома до собора.

Джекки осталась неколебима. Все помнят, как она проделала этот длинный путь вслед за лошадью без седока, в стременах которой держались обращённые носками назад пара сапог, и каким грустным величием была полна её фигура. Вспоминая миссис Кеннеди и достоинство, с которым она держалась, французский президент Шарль де Голль сказал: "Она показала всему миру пример того, как вести себя".

Даже присутствуя на погребении мужа, Джекки не забывала о своих обязанностях перед Кэролайн и Джоном. Через несколько часов после похорон овдовевшая бывшая первая леди присутствовала на дне рождения трёхлетнего Джона Кеннеди-младшего.

С того времени, когда они были ещё ползунками, и до дня, когда дети покинули дом, они всегда были главным в жизни миссис Кеннеди. Кэролайн и Джон вызывали к себе почти такой же интерес, как и их родители. "Я думаю, что растить детей в любом случае непросто, и все знают, что быть в лучах общественного внимания - самое худшее для них. Они должны быть уверены в себе или же их ждут тяжёлые испытания, - говорила Джекки. - Им нужна любовь и помощь матери и её неизменное присутствие рядом с ними. Именно это обезопасит их в таком непростом новом мире".

Ей нравилось быть простой нормальной матерью. Вспоминает друг Кеннеди историк Артур Шлезингер-младший: "На Хэллоуин 1962 года зазвонил колокольчик у дверей. Когда моя дочь открыла дверь ряженым, она увидела перед собой сборище маленьких гоблинов, которые прыгали и веселились. Когда они побесились, женщина в маске, державшаяся сзади, напомнила, что пора идти в следующий дом пугать соседей. Это была, конечно, Джекки".

После гибели мужа миссис Кеннеди и дети сменили пристанище. К огорчению Джекки, толпы зевак ежедневно пытались увидеть Джона и Кэролайн за играми или по пути в школу. В следующем году Джекки перебралась в Нью-Йорк, надеясь, что большой город - и пентхаус на плоской крыше высоко над Пятой авеню - сможет предоставить ей убежище. "Я хочу, чтобы они знали, как живёт весь остальной мир, - сказала она нью-йоркскому журналу World Journal Tribune в 1967 году, - но кроме того, я хочу дать им какое-то укрытие, когда они будут в нём нуждаться, место, где я смогу принять их, когда с ними случится то, что, пусть и необязательно, случается с другими детьми".

В 60-е и 70-е годы Джекки прилагала все силы, чтобы отец стал частью их жизни. Они посетили несколько его любимых мест, таких, как ранчо аргентинского приятеля, где JFK подростком проводил каникулы. В этом путешествии Джон-младший был ещё слишком мал, дабы понять смысл поездки, но Джекки сказала, она не сомневается, что со временем для него всё встанет на своё место. "Я хочу помочь ему вернуться к истокам и найти своего отца", - сказала она.

Рассказывает друг семьи Фред Пайперт: "Она так возилась со своими детьми, что они были неразрывно связаны друг с другом. Таких семей просто не бывает. Они нуждались друг в друге. Они стояли горой друг за друга. Она любила их и как друзей - так же, как и они её".

Многие были неподдельно удивлены, когда в октябре 1968 года, всего через четыре месяца после покушения на Роберта Кеннеди, Джекки вышла замуж за греческого пароходного магната Аристотеля Онассиса. Ей было 39 лет. Ему уже минуло шестьдесят. О чём она думала?

Но фактически Онассис много лет поддерживал знакомство с семьёй Кеннеди. Роз Кеннеди, мать JFK, дала Джекки своё благословение: "Я сказала ей: делай то, что задумала, и вперёд, с моими наилучшими пожеланиями любви". Потом Джекки вспоминала: "Когда я выходила замуж за Ари, она была единственной из всех, которая поддержала меня, которая сказала: "Он хороший человек".

Одно из того, что Онассис предложил ей, была безопасность. "Он был источником надёжности и защиты", - сказал её шурин Эдвард Кеннеди. Бракосочетание Джекки с Ари состоялось на его частном острове, и теперь в её распоряжении были дома в Париже и Афинах, яхта и авиакомпания "Olympic Airways" - и всё под надёжной охраной.

Превратившись из вдовы Кеннеди в Джекки О, она в глазах мира проявила к нему неуважение. Но пусть она держалась от него в стороне, люди по-прежнему хотели знать, что она собой представляет. Папарацци занимались своим делом.

С течением времени супруги отдалялись друг от друга, а после смерти своего сына Александра в 1973 году Онассис превратился в развалину. Через два года он скончался. Джекки и Ари были вместе всего семь лет. Для неё эти годы стали интерлюдией, которая позволила ей выздороветь. "Онассис спас меня в ту минуту, когда моя жизнь погружалась в темноту".

Период, который начался в сентябре 1975 года, наверно, был самым счастливым в жизни Джекки. Она занималась именно тем, что сама хотела, а не тем, чего ждали от неё мужья, друзья, семья и общество. Ей исполнилось 46 лет, когда она принялась за редакторскую работу в издательстве "Викинг пресс". Профессионального опыта у неё ещё не было. Она получила маленький кабинетик, и точно такой же достался ей в издательстве "Даблдей", куда она перешла в 1978 году. "Как и любой другой, - рассказывала она, - я должна была работой проложить себе путь к кабинету с окном". Наконец в 1984 году, став старшим редактором, она получила право глядеть из окна.

Редактором она была старательным и трудолюбивым. Коллеги знали, когда Джекки была довольна результатом, она потирала руки и говорила: "Классно!" Она постоянно занималась самыми разными проектами: фотоальбомы, такие, как "Египетское время" Роберта Лайонса и "Аллюр" Дайаны Врил, биографии царя Николая II и Джин Харлоу, воспоминания друзей Фреда Астора и даже подборка статей из журнала "Роллинг Стоун".

Рассказывает её коллега Лайса Дрю: "В прессе много рассказывали, как она готовит себе кофе и сама делает фотокопии. В её действиях не было ничего особенного, но о них писалось как о каком-то чуде. Нас смешило, что люди со стороны воспринимают её как знаменитость. Да, она была ярче, интереснее, красивее, чем многие, но она была просто одной из нас".

В феврале 1994 года, когда ей исполнилось 64 года, стало известно, что у бывшей первой леди липома. Пять лет тому назад она отвечала на письменные вопросы журналиста и литератора Карла Энтони Спераццы, а теперь корректировала рукопись одной из его книг о первых леди Америки. "Судя по её замечаниям, - вспоминает он, - я чувствовал, что она достаточно сдержанно относилась к необходимости быть одной из самых известных женщин в мире. В середине предложения: "Если и была область, в которой Жаклин пользовалась большим влиянием, то это была мода", она написала синими чернилами: "К её большой досаде!"

Но она понимала, что эта книга может создать у общества более правильное представление о ней. "Мне остаётся лишь надеяться, - сказала она, - что теперь люди поймут: эта голова умела не только носить шляпку".