Сайт: People's History

Источник информации: журнал "Профиль" N33, 1999.

- Впервые я услышала имя Иосиф Кобзон, когда мне было двенадцать лет. На нашем катке по радиоточке без остановки крутили "А у нас во дворе есть девчонка одна..." Я у подруг спрашиваю: "Да кто же это поет все время?" А они мне: "Ты что, не знаешь? Это же Иосиф Кобзон. Он такой популярный. Его все время показывают в "Голубых огоньках".

А через восемь лет мы познакомились лично. Дело было в марте 1971 года. Я приехала из Ленинграда в Москву к маминой подруге, и та решила взять меня в гости, дабы познакомить с кем-нибудь из москвичей. Это, видимо, был их совместный с моей мамой план. Дело в том, что маме очень не нравился мой ленинградский кавалер: он жил на зарплату советского инженера в коммунальной квартире. К тому же в то время была популярна шутливая формула: ленинградки выходят замуж за москвичей, а москвички - за иностранцев.

- "Заговор" был изначально рассчитан на Иосифа Давыдовича?

- Нет. В доме известного конферансье Эмиля Радова собралась модная компания: артисты, известные люди, "золотая молодежь", короче говоря, бомонд. И кандидатов в тот вечер было хоть отбавляй. Но так сложилось, что судьба свела меня именно с Кобзоном.

На той вечеринке в конце концов все разбились на разные компании по интересам. Кто-то выпивал, кто-то на кухне вел левые разговоры про политику и "за жизнь", кто-то сидел у телевизора. Я зашла в комнату, где смотрели "Белое солнце пустыни". Было абсолютно темно, и все места оказались заняты. И вдруг какой-то мужчина уступил мне место. Когда фильм кончился и включили свет, я увидела, что это стройный, высокий, спортивный, элегантный, относительно молодой человек (ему было тогда 33 года). Я его даже не узнала. Когда я видела его по телевизору, он мне абсолютно не нравился. Казался маленького роста, с непропорционально короткими ногами и большой головой.

Я думаю, было в нашей встрече какое-то предопределение. Я все-таки верю в судьбу.

- И как развивались ваши отношения дальше?

- Очень бурно. Мы встречались два последующих дня. Потом мне надо было возвращаться Ленинград. Договорились, что на майские праздники он приедет к нам в гости.

- Я так понимаю, мама в вашей жизни занимала не самое последнее место и многое решала за вас.

- У мамы очень сильный характер. Видимо, поэтому она осталась одиноким человеком, воспитывала нас с братом одна. Сильным женщинам тяжело, потому что человек, который бы им подчинялся, становится неинтересен, а другого сильного человека рядом они терпеть не будут.

- Если руководствоваться этой формулой, можно сделать вывод, что вы слабый человек... Раз уж столько лет терпите сильного.

- Во всем же есть золотая середина. Просто у моей мамы нет серого цвета. Все либо черное, либо белое. Она человек бескомпромиссный, и с женской дипломатией у нее проблемы, чего я не могу сказать о себе. Брак, как я убедилась на своем опыте,- это сплошной компромисс.

Так вот, когда я вернулась домой, то стала спрашивать совета мамы. Мне казалось, что наши отношения с Иосифом имели очень сумбурный характер. А мама мне сказала: "Посмотрим, с чем он придет к нам в гости. Если с цветами, будем разговаривать, если с бутылкой водки - значит, от ворот поворот".

Когда Иосиф подошел к нашей двери, то увидел табличку: "Квартира образцового содержания". Тогда эти таблички давали за то, что жильцы вовремя платили квартплату. Видимо, он этого не знал, и табличка произвела на него очень благоприятное впечатление.

Мама посмотрела в глазок и увидела море розовых гвоздик. Так он попал к нам в дом. Он был у нас день, и мы надолго расстались (он очень много гастролировал). Перезванивались. И так получалось, что чаще он попадал на маму и подолгу с ней разговаривал. Однажды она ему и говорит: "У меня единственная дочь. И если вы хотите серьезных отношений, давайте поближе познакомимся". Иосиф предложил встретиться во время августовского отпуска в Сочи. Там мы действительно поближе познакомились. Там же он сделал мне предложение. Мы договорились, что в ноябре справим свадьбу.

- Вы ощутили настоящую любовь?

- Вы знаете, он был старше меня на тринадцать лет, был в расцвете сил, славы, интеллекта. И он общался с молоденькой провинциальной девочкой. Так что прежде всего появилось уважение, а настоящее чувство пришло позже. Влюблен, скорее, был Иосиф.

- А вас нельзя уличить в сухом расчете?

- По крайней мере, не в финансовом... Единственной материальной корыстью могла быть его машина. Тогда все говорили: "Ах, у Кобзона американский "бьюик" длиной семь метров". Для меня это была легенда, миф. Я очень много об этой машине слышала, но ни разу в ней даже не сидела. Машина простояла два года на станции техобслуживания. Но необходимых запчастей достать было невозможно. Так что Иосиф продал ее за какие-то копейки. Первый же "рабочий" автомобиль появился у нас через шесть лет после свадьбы.

Когда я выходила замуж, у него были одни долги. В Ленинграде я жила в центре в очень хорошей отдельной квартире с потолками четыре двадцать. А когда переехала в Москву, то оказалась в двухкомнатной кооперативной квартире Иосифа, где, кроме нас, жили его сестра и мама, которые приехали из Днепропетровска. Через три дня после нашей свадьбы вышла замуж и сестра Иосифа. Вскоре у нее родился ребенок. Какой уж там мог быть расчет с моей стороны! Мы жили в баррикадах из ванночек, колясочек, пеленок и игрушек.

Жить в таких условиях было очень тяжело, и мы переехали... в больничную палату больницы МОНИКИ. Нам помог с палатой знакомый врач.

- У вас не было тогда нервных срывов, приступов ненависти, скандалов на бытовой почве?

- Наоборот, я вспоминаю эту больничную палату как один из самых светлых моментов нашей жизни. Как раз потому, что быта-то никакого и не было. Не было ни кухни, ни уборок. Все наше имущество умещалось в два чемодана.

Правда, кругом ходили больные, туалет был в конце коридора, а мыться я наведывалась к знакомым. Но зато к нам все время приходили друзья, мы устраивали застолья, турниры по нардам. Короче, жили замечательно. Наверное, потому, что были молоды. Да и много времени уходило на гастроли. У него гастроли были по восемь месяцев в году.

- То есть вы стали ездить по стране с мужем?

- Когда речь зашла о свадьбе, он мне сразу поставил условие: "Ты моя третья жена. Два моих брака были с известными актрисами, и ничего хорошего из того, что супруги разъезжаются в разные уголки страны на гастроли, не получается. Появляются подозрения, ссоры, выяснение отношений". Он сразу сказал, что, если я выхожу за него замуж, он оформляет меня в свою гастрольную труппу, скажем, костюмером, чтобы мы всегда были вместе. Меня это тоже устраивало.

- У вас не возникало комплексов или каких-то проблем оттого, что бывшие жены Иосифа Давыдовича были "звездами" и всеобщими любимицами? Все-таки Людмила Гурченко и Вероника Круглова...

- Нет. Во-первых, потому что он сам созрел до того, чтобы иметь нормальную семью, жену, подобающую ему. На ошибках своих предыдущих браков он понял, что жена ему нужна прежде всего не его профессии. Он не хотел, чтобы жена занималась своим делом и свои интересы ставила бы выше его. Во-вторых, он очень хотел иметь детей. Даже не столько он, сколько его мама хотела внуков. С предыдущими женами этого не получилось. Может быть, на меня была возложена именно такая миссия: была нужна женщина, которая принесла бы потомство в эту семью. А почему бы и нет? Это нормальная миссия каждой женщины. Мне кажется, именно по этой причине Иосиф хотел жениться на молодой девушке с нормальной генетикой.

- Вы общались с его женами?

- Я помню, как-то в Сочи ко мне подошла Круглова и сказала: "Здравствуй, я Вероника. Я знаю, что ты Неля. Давай познакомимся". Ну и познакомились. Она спрашивает: "Ну как вы живете?" Я говорю: "Спасибо, очень хорошо". А она удивленно в ответ: "Да? Надо же". Вот и поговорили.

Во время проводов старого Нового года в Центральном Доме работников искусств мы перекинулись парой слов с Людмилой Гурченко, пожали друг другу руки.

- Вас не оскорбит сравнение с Золушкой, которая попала на бал?

- Видимо, можно сделать такое сравнение. Другое дело, что я такая Золушка, которая попала бы если не на этот, то на другой бал. Почему-то у меня всегда была уверенность в себе.

Но попасть на бал - это еще полдела. Выйти замуж - это еще ничего не значит. Нужно суметь сохранить брак. Это постоянный труд.

- Что вы имеете в виду?

- Да хотя бы ту же физическую работу. Я постоянно трудилась. Я очень рано просыпалась для того, чтобы начинать принимать звонки. До этого мне надо было прибрать в квартире, приготовить обед. Няне, которая следила за нашим сыном Андреем, было семьдесят лет, и все домашние хлопоты были на мне.

В 1973 году Иосиф в долг купил трехкомнатную малогабаритную квартиру рядом с Москонцертом. Через какое-то время от входной двери к столу пролегла тропинка: у нас постоянно были гости. К нему уже тогда обращались люди с какими-то просьбами, предложениями, проблемами. Я не помню, чтобы мы в одиночестве не то чтобы ужинали, но даже завтракали. И я все сама убирала, готовила. Да я и сейчас очень люблю повозиться на кухне. В моей семейной жизни мне очень помогает то, что в свое время в Ленинграде я окончила техникум общественного питания по специальности техник-технолог по приготовлению пищи. У меня пятый разряд.

- Вы не пилили мужа, не подталкивали его к тому, что было нужно вам?

- Пинать или толкать его совершенно нереальное занятие. Но есть рецепт. Я поняла, что, если долго, и завуалированно внушать ему одну мысль, она западает ему в подсознание и через некоторое время он выдает ее за свою. Он мне заявляет, что это его собственное решение, и мое желание воплощается в жизнь. Стерву, которая бы его пилила, он бы не потерпел. Но так или иначе, я всегда имела свою точку зрения и всегда старалась ее отстоять.

- Вас всегда устраивала позиция домохозяйки с "собственной точкой зрения"? Не было желания чем-нибудь заняться?

- Когда я ездила с Иосифом на гастроли, то поняла, что могу быть более полезной, чем просто костюмерша. Гладить костюмы и приносить чай с бутербродами было уже неинтересно. И в 24 года я поступила во Всесоюзную творческую мастерскую эстрадного искусства. Получила диплом со специализацией актер разговорного жанра и стала вести концерты, читала стихи Евтушенко, Рождественского. И когда Иосиф видел, что у меня есть успех, в шутку говорил: "Мне не нужна жена Сара Бернар".

- Вы помните тот момент, когда Иосиф Давыдович решил поменять свое кредо и из певца превратился в общественно значимую фигуру, бизнесмена, политика?

- Я не могу сказать, что он вдруг взял и изменился. V него всегда был организаторский талант. Даже в коллективе он никогда не держал директора. Потому что привык все делать сам, во все вникать, контролировать, организовывать.

Что касается его политической карьеры. В свое время он долго пытался вступить в партию. Два года был кандидатом. Тогда все пытались попасть в партию, потому что от этого зависела и социальная, и профессиональная жизнь: поездки за рубеж, участие в конкурсах. Без красной книжечки пробиться было нереально. Да и звание он бы вряд ли получил, не идя в ногу со временем.

- Почему же его не принимали?

- Ну, во-первых, вспомните про пятый пункт в паспорте. Во-вторых, третий раз женат. В-третьих, выделяется, нестандартно себя ведет, концертов больше поет, денег больше зарабатывает. Подозрительно. В нем всегда кого-то что-то не устраивало. У него врагов и завистников было ровно столько же, сколько доброжелателей.

- Странно, а ведь его называли кремлевским певцом...

- Я не могу сказать, что Иосиф был брежневским певцом. В Кремль приглашались лучшие артисты, и попасть туда было почетно.

Ему, конечно, приходилось петь конъюнктурные песни. Ту же "Малую Землю". Но не надо забывать про целый институт редактур и худсоветов, через которые должна была пройти каждая песня. Это сейчас можно петь что угодно: "Убили негра, замочили, суки". Хотя уже в те годы в концертной программе Иосифа были две песни Высоцкого, он пел Визбора, русские народные песни, романсы, песни на идише. Лично я не считаю его политической проституткой, потому что он и сейчас верит в то, чем занимался.

- Раз уж мы принялись разоблачать мифы, как вы прокомментируете мнение о том, что Кобзон - "крестный отец" русской мафии"?

- Судя по тому, что нам постоянно отказывают в американской визе с мотивировкой "подозрение в связях с криминальным миром", я - "крестная мать" русской мафии.

Да, мы знакомы со многими людьми, которые считаются авторитетами, но ведь это не говорит о том, что мы торгуем наркотиками или оружием. Если для кого-то Тайванчик - мафия, то для меня - мой "братик". Я честно, не стесняясь могу об этом всем сказать. Могу пожелать каждому человеку такого преданного друга. Добрее и порядочнее человека я не встречала. Я даже не верю в его собственные истории о том, что в начале 70-х он был "каталой". В карты он играть-то толком не умеет.

- Как вы узнали о взрыве в "Интуристе" у офиса вашего мужа?

- Мы оба оказались дома, хотя в тот момент он должен был быть на работе. Незадолго до взрыва нам позвонили гостившие в Москве одесские друзья. Они должны были вылетать из Внукова, которое находится недалеко от нашего дома в Переделкине, и попросили подождать их дома, чтобы увидеться. Можно сказать, это обстоятельство его и спасло. Я все-таки верю в судьбу.

Мы сидели, пили чай - и вдруг нам стали звонить, говорить о взрыве. Конечно, мы были ошарашены. Через сорок минут Иосиф был уже там.

- А вам когда-нибудь было по-настоящему страшно?

- Одно время было очень страшно. Конкретно угрожали. Это было в 1994 году, когда убили Отари Квантришвили и Иосиф принял активное участие в расследовании этого дела.

Отари серьезно вмешивался в политику. Я не знаю, что по этому поводу думал мой муж, но я всегда предостерегала Отари: "Зачем тебе эти амбиции? Занимайся своим спортом". Я стала замечать, что, когда люди занимаются политикой и решением глобальных проблем, у них возникает зависимость. Это хуже, чем алкоголизм или наркомания.

- Но ведь именно этим сейчас занимается ваш муж...

- Да, и меня это пугает. Но я мешать ему не могу и не буду.

- Какая ипостась Иосифа Давыдовича вам больше по душе: певец, бизнесмен или политик?

- В принципе это один и тот же человек. Ему очень нравится называться бизнесменом, хотя, по-моему, меньше всего он бизнесмен. По своей натуре он антибизнесмен. Его домашнее хозяйство-то никогда не интересовало.

Прежде всего он, конечно, творческий человек. Самый большой в его жизни кайф - это сцена, слушатели, музыка.

Я никогда не поддерживала своего мужа как политика. Я выходила замуж за артиста и всегда любила в нем артиста. Поэтому политик Кобзон нравится мне гораздо меньше, чем артист Кобзон. Но ему кажется, что политик Кобзон может принести сейчас гораздо больше пользы, чем певец Кобзон.

- Пользы для семьи?

- Для семьи, я думаю, он сделал много, будучи певцом. Он постоянно обуреваем какими-то глобальными вещами. Не семьей, а целым человечеством. Ему десять близких людей не так интересны, как общество, страна, избиратели, регион. Сейчас он с головой окунулся в свой Агинско-Бурятский округ. Все время перечитывает письма, устраивает собрания лам, ищет в Москве место для буддистского храма.

- Вам его не хватает?

- Раньше он мне клятвенно обещал, что когда перестанет петь и выйдет на заслуженный отдых, то будет ходить со мной за ручку в театры, музеи, ездить в туристические поездки. Но этого нет.

- К слову, и без него ваше существование можно вполне назвать светским. Вас часто можно встретить на какой-нибудь презентации, открытии бутика, концерте, Неделе высокой моды.

- Я очень любознательна. Люблю людей, общение. Мы живем за городом. Летом у меня нет особого ощущения оторванности, забытости, провинциальности. А зимой, когда темнеет в четыре часа, когда дороги занесены снегом, гололед, хочется яркого света, людей, общения. Я считаю, что, если удается общаться, участвовать в праздниках, надо ловить момент. Ведь на самом деле гораздо проще сесть напротив телевизора у камина, укрыться пледом и забыть о внешнем мире. Но я так жить не хочу.

- Вы были костюмером Иосифа Давыдовича. Сейчас занимаетесь его имиджем?

- Думаю, да. Помню, буквально на второй день нашего брака мы собрались в гости. И Иосиф решил посоветоваться со мной, что ему надеть. Я говорю: "Ну я же не знаю, что у тебя есть. Давай посмотрим". Он открыл шкаф. У него было несметное количество невероятных костюмов. Один с серебряными лампасами, другой с жабо и брошкой с камнями, третий в блестках и так далее в том же духе. И я ему сказала: "Знаешь, Иосиф, а тебе надеть-то нечего". На следующий день я побежала в комиссионный, купила коричневый габардин, и ему пошили классический костюм. Первые полгода этот костюм был единственным на все случаи жизни.

Сейчас у Иосифа нет проблем с тем, что ему надеть. Потому что каждый день я узнаю о его планах на завтра и все подготавливаю сама. Утром необходимые костюмы, рубашки и галстуки висят на отдельной вешалке.

- Вы ощущаете себя богатой женщиной?

- Да.

- А это придает вам уверенности в себе?

- Безусловно. Потому что становишься независимой. Никто не давит на твое мнение.

Но больших трат я сама не делаю. Условно говоря, швейную машинку я себе куплю, а если речь пойдет о какой-нибудь антикварной вазе или мебельном гарнитуре, то обязательно посоветуюсь с мужем.

- У вас есть квартира в Москве или только дом в Переделкине?

- Квартиры нет, хотя я очень хочу. Трехкомнатную малогабаритку, которая у нас была, мы продали. Она устарела и морально, и по метражу. Деньги я пустила на ремонт дома. Сколько себя помню, я всю жизнь в ремонте. Все время что-то переделываю, перестраиваю, перекрашиваю. Мне это нравится. Я люблю физический труд.

- Чем занимаются ваши дети?

- Наташа с мужем-адвокатом сейчас живут в Париже. Там же недавно у нее родилась дочь. Назвали Идель в честь мамы Иосифа, которую звали Ида. Наташа учится в МГИМО, взяла академический отпуск.

Сын, Андрей, окончил Академию имени Гнесиных. Поет, пытается заниматься своим делом, чтобы заработать денег на свои творческие проекты. У папы денег никогда не брал. Да и у Иосифа на это строгие взгляды. Супруга Андрея, Катя, должна родить в октябре девочку.

- Нинель Михайловна, вы о чем-нибудь жалеете в своей жизни?

- Я безумно жалею, что у нас нет третьего ребенка. Дело в том, что я считаю себя не совсем старой женщиной, если не по возрасту, то по духу, а у меня уже взрослые дети, которые разлетелись из дома, имеют свои семьи. А мне бы хотелось иметь ребенка, которого я бы могла ласкать, воспитывать, заниматься с ним. Чем больше детей, тем жизнь более насыщенная, интересная. В работе мне проявить себя не удалось. Так в чем еще, если не в детях, я могу выразиться?

- Кто для вас Иосиф Давыдович Кобзон?

- Гений. А я простой человек. Поэтому служить ему для меня всегда было счастьем. Было, есть и, я надеюсь, еще долго будет. В этом и есть мое предназначение.