Сайт: People's History

Статья: Жизнь как в кино "Первые леди Америки"

Рональд Рейган - сороковой президент Соединенных Штатов (1981-1989), единственный в истории США, который разводился с женой. Он также единственный президент, зарабатывавший деньги как профессиональный актер. И обе его жены, Джейн Вайман и Нэнси Рейган, тоже были актрисами.

Джейн Вайман продолжала свою артистическую карьеру, имела международное признание и получила даже "Оскар" за свои достижения. Нэнси через несколько лет после замужества оставила кино.

Рейган любит комфорт в повседневной жизни, и Нэнси старается создавать его. После многочисленных волнений, нападок, жесткой критики и других неприятностей, от которых политическая жизнь никого не избавляет, она создала для него убежище покоя и душевного равновесия, куда никому, кроме нее, доступа нет. Многие биографы утверждают, что именно Нэнси способствовала успеху, выпавшему на долю мужа, и что в жизни она в первую очередь заботилась о его благополучии. Когда в июле и октябре 1985 года Рейган перенес вторую и третью операцию на толстой кишке, Нэнси решила, что с этого времени здоровье ее супруга важнее его работы. Она передала Дональду Ригану часть обязанностей президента, и только он мог входить в больничную палату. Когда вице-президент Буш хотел посетить Рейгана через несколько дней после операции, свой визит он должен был обсудить с Дональдом Риганом, но последнее слово оставалось за Нэнси.

Лишь в последние дни пребывания Рейгана в больнице Нэнси разрешила Роберту Макфалану, советнику по национальной безопасности, и пресс-секретарю Белого дома, Ларри Списку, посетить президента. По настоянию Нэнси до середины августа все дела были отменены, она разрешила Рейгану поехать на короткое время в Белый дом, только чтобы принять президента Китайской Народной Республики Ли Хин-нян. Именно тогда в Вашингтоне начали рассуждать о том, кто же, собственно говоря, имеет право голоса в Белом доме. Чаще всего звучал такой ответ: триумвират из президента, главы администрации Белого дома Дональда Ригана и Первой леди.

Нэнси сидела рядом с ним, когда, выйдя из больницы, Рейган выступил с обращением к американскому народу. Он сказал: "Первых леди не выбирают, и они не получают никакого вознаграждения. Это - частные лица, вынужденные всегда быть на виду. Абигайл Адаме помогала создавать Америку, Долли Медисон защищала ее. Элеонора Рузвельт представляла собой глаза и уши президента. Нэнси Рейган для меня все". При этих словах Нэнси заплакала.

"Имеет ли она влияние на меня?" - спрашивал Рейган сам себя и давал ответ: "Да. Никогда в жизни я не был так счастлив, как с ней. Она такая, какой вы ее видите. Тактичная и очень добросовестная. Мне всегда ее недостает, когда мы врозь. Мы очень счастливы. Уверен, что если я даже буду продавать обувь, как это делал мой отец, она и в этом будет помогать мне. Она очень интеллигентный человек. Нет ни одной темы, которую я не смог бы обсудить с ней".

Лоренс Леймер, автор биографии Рональда и Нэнси Рейган, утверждает, что без решительности и тщеславия жены Рейган никогда бы не стал президентом. Известный актер Джимми Стьюет сказал однажды:

"Если бы Ронни в свое время женился не на Джейн Вайман, а на Нэнси, то он бы уж точно получил "Оскара". Об этом она позаботилась бы".

Согласно документам колледжа Смита Нэнси родилась 6 июля 1923 года в Нью-Йорке, ее имя Энн Франсис Роббинс, но потом она убавила себе два года. Ее отец продавал машины. После рождения Нэнси он оставил семью, даже не появившись в больнице, чтобы посмотреть на дочь. Ее мать, Эдит Лакетт, была актрисой, поэтому дочь воспитывалась у тетки в штате Мэриленд. Время от времени Нэнси навещала мать в Нью-Йорке, где имела возможность восторгаться ею на Бродвее. Там она встречала и отца, которого видела последний раз в тринадцать лет. За то, что Нэнси защищала мать, он запер ее в ванной комнате. С этой поры Нэнси стала бояться маленьких закрытых помещений.

Это трудное время закончилось для Нэнси и ее матери, когда весной 1929 года, путешествуя на корабле в Европу, мать познакомилась с Лоуэлом Дэвисом, богатым и консервативным невропатологом из Чикаго. В мае того же года они поженились. Для обоих это был второй брак.

Нэнси полюбила отчима. Однажды, когда она была еще маленькой девочкой, то постучала в дверь соседа, судьи-пенсионера.

- Господин судья, я к вам по важному делу, - сказала Нэнси.

- О чем пойдет речь, Нэнси? - спросил, заинтересовавшись, судья.

- Мне хотелось бы узнать, как я могу усыновить доктора Дэвиса.

- Это не так просто. Но давай посмотрим, что можно сделать, -ответил судья.

Судья позвонил доктору Дэвису и рассказал ему об этом разговоре. Растроганный Дэвис удочерил семилетнюю Нэнси и обеспечил ей достаточное содержание. Выросла она в Чикаго, где ее родители жили на фешенебельном бульваре Лайк Шо Драв, закончила частное учебное заведение "Женскую латинскую школу" и в 1939 году начала изучать драматургию в колледже Смита в Нортгемптоне, штат Массачусетс, который закончила в 1943 году.

Вернувшись в Чикаго, начала работать в самом большом универмаге "Маршалл Филд".

Как в школе, так и в колледже у Нэнси было много почитателей. В Чикаго она встретила предмет любви юношеских лет - Кима Вайта, проходившего военную службу на флоте. Роман развивался очень бурно. Они были помолвлены и условились пожениться после войны.

В это время Нэнси серьезно заинтересовалась театральной карьерой, она расторгла помолвку, решив не вступать в брак так рано. Нэнси получила роль в одном из театров Детройта, а когда пьесу сняли с репертуара, решила попытать счастья в Нью-Йорке. Ведущих ролей не было, Нью-Йорк ее тоже разочаровал. Она познакомилась с Кларком Гейблом, часто встречалась с ним, но все закончилось небольшим романом.

Некоторые почитатели приглашали ее в Сток-Клуб. Частенько она скромно уносила со стола одну или две булочки, чтобы позавтракать на следующее утро. Однажды владелец клуба, Шерман Биллингслей, велел положить на стол Нэнси пакетик с маслом и вложил в него коротенькую записку следующего содержания:

"Мне кажется, что булочкам не помешает немного масла".

Бенни Таи, вице-президент производственной компании "Метро-Голдуин-Майер" (киностудия в Голливуде), собирался по делам в Нью-Йорк, и один из друзей посоветовал ему: "Если тебе захочется с кем-нибудь пойти в театр, позвони Нэнси Дэвис. Это очень милая, общительная девушка". Тот последовал совету и попросил Нэнси пойти с ним на спектакль с участием Спенсера Треси. Потом вдруг Таи спросил: "А нет ли у тебя желания поехать со мной на пробу в Голливуд?"

Весной 1949 года Нэнси, полная надежд, поехала в Голливуд. На "Метро-Голдуин-Майер" остались довольны пробой, и Нэнси подписала контракт с компанией сроком на семь лет. Ей предлагали лишь второстепенные роли в фильмах категории "Б". В первом фильме, "Тень на стене", ее партнером был Захари Скотт, а с Гленном Фордом она играла в фильме "Доктор и девушка".

В кинематографическом микрокосмосе Голливуда все считали Нэнси протеже Кларка Гейбла или предметом его увлечения, но на самом деле ей покровительствовал Бенни Таи. Много лет спустя секретарша Таи рассказывала, как однажды шеф дал ей поручение пригласить Нэнси в субботу в его кабинет и проследить, чтобы им никто не мешал. Через тридцать лет Таи признался, что способствовал продвижению Нэнси, но она не могла соперничать с такими звездами, как Норма Шерер или Элизабет Тейлор. "Она была привлекательной женщиной, но не красавицей. Милая, хорошо воспитанная девушка".

Рейгана она впервые встретила в 1951 году. По ее словам, эту встречу она сама устроила.

Однажды Рейгану, который был в то время председателем профсоюза актеров, позвонил режиссер Мервин Ле-Рой и рассказал ему о молодой актрисе, которая работала на MGM-студии и снималась в его фильме. У этой актрисы - и это, конечно, была Нэнси Дэвис -проблема: ее имя всплыло в списке участников так называемого коммунистического фронта. Кроме того, ее подпись стояла под различными петициями левых организаций и под отчетными докладами некоторых собраний, где она никогда не присутствовала.

Ле-Рой уверял, что Нэнси не состоит ни в одной организации левого толка, и просил Рейгана помочь ей. Прежде чем дать согласие встретиться с Нэнси, Рейган досконально изучил ее дело и "действительно не нашел там ничего отягчающего". Он позвонил Ле-Рою и заверил его, что Нэнси Дэвис "чиста и ей нечего опасаться". Ле-Рой настаивал на том, чтобы Рейган лично передал Нэнси эту радостную весть и успокоил ее, пригласив на какой-либо обед или ужин. "Если у нее договор с MGM, то она, по крайней мере, не должна быть неприятной", - подумал Рейган и позвонил ей.

"Я представился и тотчас же перешел к делу, объясняя, что утром мне звонили по ее вопросу. Потом спросил, не сможет ли она поужинать со мной, чтобы обсудить эти проблемы. Она вежливо ответила, что ей тоже утром звонили по этому поводу и она готова встретиться за ужином. И так в один прекрасный калифорнийский вечер, опираясь на костыли (меня как раз выписали из больницы после автокатастрофы), я постучал в дверь в Уэствуде. Я ожидал увидеть звезду с обложки иллюстрированного журнала, но передо мной стояла стройная молодая дама небольшого роста с темными волосами и широко открытыми глазами".

Рейган пригласил Нэнси Дэвис на ужин в ресторан "Ла Райс". Он многое узнал о ней и ее семье. "Небольшой" ужин закончился в половине четвертого утра.

Вскоре знакомые стали приглашать их вместе и считали их парой. Вместе они были и на премьере фильма с ее участием "Следующий голос, который вы услышите". "Там я впервые понял, что она действительно актриса, кроме того, определил, что она чертовски хорошая актриса", -вспоминал потом Рейган. После просмотра фильма он решил, что ей можно идти домой и собирать вещи, так как все свидетельствовало о том, что она надолго задержится в Голливуде.

С этого времени они стали регулярно встречаться, чаще всего в доме Уильяма и Ардис Хоулден. Однажды Рейган и Хоулден вместе были на заседании "Моушен Пикче Индустри Коунсил". "Впервые я замечаю в себе удивительное равнодушие ко всему, что происходит вокруг. Вдруг беру блокнот и пишу Биллу: "К черту все это. Что ты думаешь о роли свидетеля у меня и Нэнси?" Хоулден громко ответил: "Давно пора".

После той боли, которую причинил ему развод с Джейн Вайман (с 1940 по 1948 год Рейган был женат на известной актрисе), и печального опыта первого брака это решение далось ему не очень легко.

В мемуарах Нэнси писала: "Не знаю, была ли это любовь с первого взгляда, но что-то очень похожее. Мы были очарованы друг другом, хотелось встречаться чаще. Потом мы договорились еще об одном ужине, потом еще и еще об одном... Ронни и я целый год встречались, но, уже открыв ему дверь, я знала, что он будет моим мужчиной на всю жизнь".

Прежде чем пожениться, Нэнси и Рейган встречались два года. Когда она познакомилась с Рейганом, ей было 28 лет, по тем временам для кинозвезды это был уже значительный возраст. Она понимала, что время уходит, и боялась остаться старой девой.

В личной анкете "Метро-Голдуин-Майер" в графе "Честолюбивые цели" она записала: "счастливый брак". В графе "Фобия" написала: "Боязнь легкомыслия и вульгарного поведения, особенно у женщин. Беспорядка в мыслях и в стиле жизни. Курения".

Как актриса Нэнси не сделала блестящей карьеры, исполняя только средние роли. Так часто играла беременных женщин, что люди, узнавая ее на улице, считали ее беременной. Разочаровавшись в тех ролях, которые ей предлагали, она в конце концов оставила работу в MGM-студии. Всего она снялась в одиннадцати фильмах, но ни один из них не был особенно популярным. В последнем фильме, "Мегеры морского флота", она играла вместе с Рейганом. К тому времени они были уже женаты. До этого были фильмы: "Запад-Восток", "Тень на стене", "Следующий голос, который вы услышите", "Ночь переходит в утро" и "Это большая страна". Фильм "Разговор об удивительном" был таким неудачным, что Нэнси даже не захотела его смотреть.

Рейган был не единственным мужчиной, с которым встречалась Нэнси. Сплетники Голливуда связывали ее имя с актерами Робертом Вокером и Робертом Стрейки, а также со сценаристом Леонардом Шпильгассом. Несмотря на эти слухи, Нэнси считалась женщиной строгой и не флиртующей то с одним, то с другим. Она была не болтлива, предпочитала слушать. В отличие от других голливудских звезд, не гонялась за руководством студии. Изо всех сил она стремилась к степенной жизни. На брак с Рейганом Нэнси решилась, потому что серьезностью и спокойствием он напоминал ей отчима, доктора Лоуэла Дэвиса.

И Рейгану нужна была Нэнси. Она давала ему домашнее тепло и надежность, относилась к нему с уважением и была готова ради него пожертвовать карьерой. Это была идеальная американская супруга пятидесятых годов, с готовностью посвящающая себя мужу, домашним делам и детям. Она выполняла любые просьбы мужа. Благодаря этому он впервые в жизни почувствовал себя господином и повелителем, что очень нравилось ему.

Все произошло так быстро, что Рональд даже не успел купить невесте обручальное кольцо.

4 марта 1952 года они венчались в маленькой церкви в Сан-Фернандо-Валли, которую называли "Коричневая церквушка". Это был скромный праздник. Ардис Хоулден испекла свадебный торт, который съели в доме Хоулденов в Тольюка-Лейк. Рейгану был 41 год, Нэнси - 29, вернее 31 год. Прежде всего это был день, когда их мечты сбылись.

В свадебное путешествие молодожены поехали в Финикс, штат Аризона. Нэнси утверждала, что до сих пор не может забыть запах цветущих апельсиновых деревьев.

Возвратившись в Лос-Анджелес, Рейганы поселились в комнате Нэнси в Уэствуде. Рейган, однако, сохранил за собой свою прежнюю квартиру, так как в супружеской квартире не было места для его одежды, что влияло на их стиль жизни. Если они вечером собирались куда-либо выйти, он читал газету, пока она одевалась; потом ехали на его квартиру и менялись ролями: она читала газету, а он одевался, поэтому они частенько опаздывали на приемы.

Однажды на ипподроме беременная Нэнси шепнула мужу, что чувствует необычное движение. Схватки стали повторяться все чаще и чаще, нужно было срочно доставить ее в больницу.

22 октября 1952 года она родила дочь Патрицию. Патти, как ее называли, появилась на свет через семь с половиной месяцев после свадьбы в результате кесарева сечения. "Ее вид не произвел на меня никакого впечатления", - вспоминал Рейган о первом контакте с дочерью, но все же гордился, что стал отцом. Нэнси так переживала, что ее первый ребенок родился через семь с половиной месяцев после свадьбы, что даже не упомянула в автобиографии дату рождения Патти, хотя день рождения второго ребенка назвала точно.

Нэнси ревновала Рейгана к первой жене, постоянно ощущая какую-то угрозу с ее стороны. Джейн Вайман была повсюду, часто снималась в новых фильмах, о ней писали в прессе, ее фотографии украшали обложки журналов, о ней говорили везде, за исключением дома Рейгана. Рональд никогда не упоминал ее имени. Нэнси страдала просто от "Вайман-комплексов", так как сама была уже забытой звездой, домохозяйкой из провинции, ее разговоры сводились к покупкам и детям. Морин и Майкл, дети Рональда от первого брака, каждую субботу приходили навестить отца, и Нэнси боялась этого постоянного напоминания о первом браке.

В 1957 году Нэнси вместе с мужем снималась в фильме "Мегеры морского флота", в роли медсестры. В этом фильме есть драматическая сцена прощания. Нэнси была настолько потрясена мыслью, что Рональд должен идти на опасную военную службу, что у нее выступили на глазах настоящие слезы.

Через несколько лет после свадьбы она оставила карьеру киноактрисы. Брак стал для нее важнее. "Моя жизнь по-настоящему началась лишь в тот момент, когда я вышла замуж за Ронни", -написано в ее автобиографии.

После рождения дочери Рейганы хотели второго ребенка, сына. В первые годы замужества у Нэнси было несколько выкидышей. Когда она снова забеременела, врач, принимавший Патти, посоветовал ей побольше лежать, поэтому три месяца она провела в постели. 20 мая 1958 года родился сын, которого назвали Рональд Прескотт. Крестными отцом и матерью были их соседи, пара артистов, с которыми они подружились, Роберт и Урсула Тейлор. Нэнси хотела как можно лучше воспитать детей, она как бы соперничала с Джейн Вайман. Ее муж никогда не должен упрекнуть ее в том, что ее дети воспитаны хуже, чем дети от первого брака.

В 1952 году Рейганы купили за 24 000 долларов дом в Пасифик-Палисенд, с четырьмя спальнями. По меркам Голливуда это был очень скромный дом, если сравнивать его с резиденцией кинозвезд в Беверли-Хиллз или в Бэл-Эр. Друзья считали, что Рональд и Нэнси поселились слишком далеко от Голливуда, но они были не единственными артистами, которые жили в Пасифик-Палисенд. Там обосновались Грегори Пек, Джозеф Коттон и Лоурен Велк.

Вначале Нэнси чувствовала себя там очень одиноко, пока в 1954 году знаменитый киноактер Роберт Тейлор и его супруга Урсула не поселились с ними по соседству.

Высокие гонорары Рейгана позволили им в 1956 году построить новый, современный дом на Сан Оноф Драйв. Он был расположен в фешенебельной части города Пасифик-Палисенд и возводился по проекту архитектора Билла Стефенсена. Нэнси всегда мечтала о таком доме.

Работодатели Рейгана, концерн "Дженерал Электрик", подарили ему на новоселье современное электрическое оборудование. Говорили, что дом Рейгана считается самым электрофицированным домом в Соединенных Штатах. У них был чудесный вид на Тихий океан, хотя именно близость океана беспокоила Нэнси. В те годы пресса часто писала, что из-за тектонических сдвигов море может поглотить всю Калифорнию.

Более реальную угрозу представляли пожары на пастбищах и склонах гор, которые окружали долины. Их Нэнси боялась больше всего. В 1961 году огонь достиг долин, на короткое время дым окутал самую богатую часть города Бэл-Эр. Было разрушено 600 великолепных особняков, среди них и частная школа, которую посещали дети Рейгана. Из школы сумели вовремя предупредить Нэнси о пожаре. Она тотчас поехала на машине и уже за двадцать километров увидела черный столб дыма. Детей благополучно вывезли из школы, но здание сгорело до фундамента вместе с богатой коллекцией антиквариата, которую собрала владелица школы.

Нэнси была воспитана родителями в консервативном духе, и теперь они с мужем вращались в кругах богатых и консервативных деловых людей. Такая среда ей очень нравилась, так как соответствовала стилю ее жизни. Она вошла в "Клуб знаменитых дам", собиравших одежду для благотворительных целей. Официально эта организация называлась "Коллеги". Там Нэнси подружилась с Мэри Джейн Вик, женой богатого коммерсанта Чарльза З.Вика из Лос-Анджелеса.

В 1962 году Нэнси писала одной из прежних подруг: "Не проходит и дня, чтобы кто-нибудь из наших гостей не старался убедить Ронни добиваться должности сенатора, губернатора или даже президента Соединенных Штатов". Нэнси поддерживала эти планы.

Во время изнурительной предвыборной кампании она заботилась о здоровье мужа. О ней говорили, что она охраняет мужа "как тигрица своих детенышей". Она хотела, чтобы он имел возможность отдыхать, и сама активно участвовала в предвыборной гонке. Политический ритуал Соединенных Штатов требует, чтобы вся семья кандидата была представлена в этом продолжительном полит-шоу. Со своей ролью Нэнси справлялась великолепно.

Нэнси, став супругой губернатора и Первой леди Калифорнии, тотчас поняла, что хочет быть везде окружена блеском и роскошью. Она отказалась переехать в официальную резиденцию губернатора Калифорнии, так как она, по ее мнению, была слишком маленькой и скромной, в ней не было необходимых противопожарных устройств и, кроме того, была расположена в не очень престижной части Сакраменто. Тогда богатые друзья Рейгана купили виллу, которую сдали им за 1250 долларов в месяц. Это был двухэтажный особняк с двенадцатью комнатами в стиле Тюдора. Мебель им подарили состоятельные друзья, вычтя эти подарки из налоговых обязательств.

Конец недели Нэнси с удовольствием проводила в Беверли-Хиллз или в Пасифик-Палисенд. Ее удручало, что в Сакраменто нет приличного парикмахера, и всегда утверждала, что за покупками приходится ездить в Лос-Анджелес, так как в Сакраменто все рассчитано на вкус "жен местных фермеров".

С тех пор как Рейган вышел на политическую сцену, Нэнси переродилась. Будучи супругой губернатора Калифорнии, а потом президента Соединенных Штатов, она в обществе вела себя так, как будто муж полностью загипнотизировал ее. В прессе часто потешались над ней, говоря, что она так смотрит на мужа, как будто ожидает от него в следующий момент какого-либо чуда. В 1974 году журналистка Нэнси Скелтон спросила ее, не было ли у нее когда-либо мысли разойтись. На это Нэнси воскликнула: "Как вы можете думать об этом! Мне ужасна сама мысль остаться без Ронни. Это убило бы меня. Вы же сами видите, какой он исключительный человек".

Нэнси была очень ревнивой женщиной. Она не могла переносить, когда вокруг него собирались женщины, особенно в ее присутствии, поэтому часто происходили различные размолвки, которые подробно описывались в рубрике "Из жизни высшего общества".

От нападок на мужа Нэнси страдала больше него и предъявляла к нему гораздо более высокие требования, чем он сам. Она играла роль "шефа аппарата" и вынуждала Рейгана увольнять людей, которыми он был не очень доволен. В семейной жизни требовала от детей дисциплины, в то время как муж почти все разрешал им.

Чтобы укрепить позиции Рейгана во время предвыборной кампании за президентство, решили опубликовать автобиографию Нэнси. С этой целью пригласили публициста Билла Либби, который был автором дюжины книг и знал, как следует писать книги, необходимые для политической карьеры. Он понимал, что от него не требуют писать правду, ему нужно было соответствующим образом представить то, что советники Нэнси и Рейгана считали благоприятным.

Либби записал на магнитофон несколько бесед с Нэнси, а потом воспроизвел их на бумаге. Нэнси и ее помощники проверяли каждое предложение, внимательно следя за тем, чтобы ни единым словом не навредить карьере Рейгана. Именно поэтому были опущены упоминания о ее романах и связях с другими мужчинами и некоторые эпизоды детства. Нэнси изменила собственный возраст, умолчала о дате рождения первого ребенка и только после этого отдала рукопись советникам Рейгана на утверждение. Получилась скучная и безжизненная книга, и ей предложили добавить несколько анекдотов и пикантных деталей.

"Казалось, что интеллектуальные способности Нэнси очень ограничены. Она живет в собственном, особом мире представлений. Это очень скрытная, хитрая и ревнивая женщина, которая знает, что хочет, но интеллектуально очень недалекий человек", - такую оценку дал один журналист. Джулия Баумгольд из периодического издания "Нью-Йорк" назвала ее "женщиной, полностью зависимой от Рональда Рейгана".

Вечер 4 ноября 1980 года, в день выборов, Нэнси; с мужем приготовились провести у телевизора, чтобы всю ночь следить за отчетами. Закутавшись в мохнатое полотенце, она вышла из ванной комнаты и посмотрела на экран: "Я позвала Ронни. Он прибежал из-под душа, и к нашему удивлению, мы увидели супругов Картер, которые признали свое поражение. И вот мы стояли, закутанные в мохнатые полотенца, пытаясь осознать невероятную правду, что он стал президентом Соединенных Штатов, а я Первой леди", - вспоминала позже она.

В американской прессе Нэнси критиковали за то, что в период между победой на выборах мужа и введением в должность она слишком открыто показывала нетерпение по поводу того, что все еще не имеет неограниченного доступа к Белому дому. Она потребовала от Картеров покинуть резиденцию и переехать в особняк. Кроме того, ее упрекнули в том, что она приняла подарок от Дома мод - платье на день приведения к присяге мужа. На торжествах по случаю инаугурации на ней были украшения, бесплатно предоставленные двумя ювелирными магазинами, что послужило фирмам самой дешевой и действенной рекламой. Обеспеченные друзья Рейгана подарили им новый фарфоровый сервиз и финансировали новую обстановку и ремонт части помещений Белого дома. Обо всем этом позаботилась Нэнси.

Во время предвыборной борьбы 1980 года она допустила серьезный промах, из-за которого ее стали подозревать в расистских предрассудках. В Чикаго на одном из приемов она разговаривала с мужем по радио. Из-за метели он застрял в аэропорту Нью-Гемпшир. Ей хотелось, чтобы он был рядом и смог увидеть сам "всех этих белых красивых людей". В зале были и негры. Позже Нэнси извинилась и заявила, что думала совсем иначе. В этой связи пресса вспомнила, что ее отец в Чикаго был известен не только профессиональными способностями нейрохирурга, но и расистскими взглядами.

Торжества по поводу введения Рейгана в должность 20 января 1981 года явились не столько демонстрацией хорошего вкуса, сколько чванства, бесцеремонно выставленного напоказ. На президенте была рубашка стоимостью 1250 долларов, специально сшитая для него в Беверли-Хиллз портным Фрэнком Мариани. Платья присутствующих дам были из самых дорогих и изысканных модных салонов: Адольфо, Блэз, Ив Сен-Лоран, Геленес, де ла Рента, Хальстон. Одна из подруг Нэнси привезла на торжества в Вашингтон коллекцию из двадцати одной шубы.

На фоне такого потрясающего великолепия Первой леди нужно было чем-нибудь отличиться, чтобы превзойти в блеске других. Честолюбивая Нэнси Рейган стремилась стать законодательницей американской моды, подобно Жаклин Кеннеди. Но между двумя дамами была определенная разница. Жаклин Кеннеди вошла в Белый дом, будучи на двадцать два года младше. Нэнси так хотелось узнать тайну успеха Жаклин Кеннеди, что в 1981 году она привлекла к сотрудничеству Летицию Блодридж, чтобы та ввела ее в вашингтонское общество (Л. Блодридж тесно сотрудничала с Жаклин Кеннеди). Ей даже было предложено пожить некоторое время в Белом доме.

Нэнси Рейган считалась довольно заурядной, старомодной, традиционно настроенной Первой леди. Этот имидж жены нравился Рейгану консерватизмом, что соответствовало политике и ценностям, которые он представлял.

Американская общественность была возмущена, когда Нэнси рассказала одному репортеру, что у нее рядом с кроватью спрятан "маленький пистолетик". Эти и другие высказывания исходили не от самой Нэнси, а от ее пресс-секретаря, Робины Ор, пятидесятилетней журналистки из "Окленд Трибьюн", присутствовавшей на всех интервью, которые давала Нэнси. Ор сделали козлом отпущения, уволив через двадцать восемь дней работы.

9 февраля 1981 года Нэнси встретилась с 75 репортерами и журналистами, чтобы представить им весь свой штаб сотрудников во главе с шефом Питером Мак-Гойем и новую пресс-секретаршу Шейлу Пате. Журналистов предупредили: вопросов не задавать. Элен Томас, корреспондентка, уже много лет аккредитованная в Белом доме, попыталась все же задать вопрос, но Первая леди резко прервала ее замечанием: "Элен, у нас не пресс-конференция". После этого всем присутствующим было предложено посмотреть двенадцатиминутный фильм о проблемах пожилых людей, так как Первая леди хотела заняться имеено этим. Когда фильм закончился и зажегся свет, Нэнси уже не было в зале.

Каждый вновь избранный президент получает от государства 50 000 долларов, чтобы переоборудовать Белый дом по своему вкусу. Картеры не притронулись к этим деньгам. Нэнси этой суммы не хватило даже начать задуманную перестройку и оформление помещений. После того как архитектор Тэд Габер осмотрел резиденцию и выслушал пожелания Нэнси, расходы на обновление каждой комнаты он оценил в 50 000 долларов, в эту сумму, конечно, не входили затраты на приобретение произведений искусств и антиквариата.

Чтобы изменить интерьер помещений, Нэнси собрала с богатых спонсоров мужа пожертвования в размере 822 461 доллара, один частный фонд из штата Мэриленд перевел ей 209 508 долларов на новый сервиз с 220 тарелками, украшенными гербом президента. На деньги, собранные в первый год президентства мужа, она сумела обновить все комнаты на первом и втором этаже Белого дома.

Пристрастие Нэнси к роскоши и стремление показать себя не очень нравились большинству американцев. Согласно проведенному опросу мнений, в конце 1981 года 62% американцев считали, что Нэнси как Первая леди придает слишком большое значение стилю и элегантности, и только 30% опрошенных поддержали ее стиль жизни и манеру одеваться. Общественное мнение оценивало Нэнси Рейган значительно хуже, чем Жаклин Кеннеди, Розалин Картер и Бетти Форд.

На американских почтовых открытках Нэнси была изображена с короной на голове. Когда ее спросили, действительно ли она носит корону, рассмеявшись ответила: "Конечно нет! Я бы никогда не носила корону, чтобы не испортить прическу".

30 марта 1981 года на президента Рейгана в Вашингтоне было совершено покушение. В это время Нэнси была в Белом доме. Узнав о случившемся, она тотчас поехала в больницу и пришла в ужас, когда увидела мужа, который лежал и тяжело дышал. Но он улыбнулся жене и пошутил: "Дорогая! Я просто совсем забыл, как играют в прятки". Нэнси не отходила от постели мужа. Если его состояние ухудшалось, она старалась подбодрить его: "Сегодня пойдем куда-нибудь поужинаем". - "Правда? Куда?" - спрашивал Рейган. - "На дискотеку, я видела по дороге в больницу". - "0'кэй", - говорил он и вставал. Дальше Нэнси рассказывала: "Мы шли в соседнюю комнату. Я ставила два кресла перед телевизором. Пока он смотрел последние известия, я готовила ужин".

У Рейгана был плохой аппетит, чтобы заставить его поесть, Нэнси заказывала его любимые супы из Калифорнии, и только у их прежней кухарки Энн Олмэн. Его друзья, прибывшие с западного побережья, привозили эти супы в термосах, но Рейган отказывался есть.

Нэнси вмешивалась во все дела, восстановив тем самым врачей против себя. Она хотела знать все, требовала детального обоснования каждого решения.

Рейган лежал в комнате, окна которой в целях безопасности были закрыты тяжелыми шторами. Нэнси решила их сиять, чтобы ее муж мог видеть дневной свет и дышать свежим воздухом. Доктор Дэвид Дженс объяснил ей, что такие меры безопасности всего лишь "цена, которую приходится платить за должность президента".

Потом доктор Дженс как-то сказал Нэнси, что он пойдет домой, так как уже несколько дней не выходил из больницы и его жена начала беспокоиться. Нэнси ехидно заметила: "Это цена, которую приходится платить за профессию врача".

Нэнси Рейган очень близко к сердцу принимала результаты опроса мнений, особенно те, из которых следовало, что она вредит политическим интересам мужа. Она начала уделять больше внимания одежде и стилю жизни, принимать участие в различных благотворительных акциях: способствовала осуществлению программы адаптации больных детей и сотрудничала с ветеранами войны во Вьетнаме, часто фотографировалась с пенсионерами и детьми-инвалидами.

Она пригласила Ландона Перрина, чтобы он написал ей несколько речей и остроумных анекдотов, которые могли бы улучшить ее имидж. 29 марта 1982 года на одном из престижных приемов был поставлен скетч. Нэнси Рейган, переодевшись в нищенское платье, пела песню, что она носит только старую одежду, которую Ронни купил ей за десять центов. Так она стремилась высмеять мнение о том, что Нэнси любит только роскошные и безбожно дорогие платья.

Несмотря на внешнее спокойствие, Нэнси на всех встречах и интервью очень нервничала, поэтому редко выступала перед общественностью. Да и о случаях, когда ей приходилось говорить, она бы охотнее всего забыла. Во время публичных мероприятий она молча сидела рядом с обожаемым "божественным" супругом.

На семидесятилетие Рейгана, в пятницу 6 февраля 1981 года, через шестнадцать дней после введения в должность, Нэнси решила подготовить мужу сюрприз. Посоветовавшись с друзьями из Калифорнии, она устроила в Белом доме прием на сто самых близких президенту людей. В списке приглашенных были, конечно, Вильсоны, Эннинберги, Джоргенсоны, Блумингдейлы и другие гости. Мужу Нэнси сказала, что будет только узкий круг друзей. Когда Рейган вошел в салон и увидел всех этих людей, он был приятно удивлен. Зал утопал в цветах, подавали изысканные блюда, оркестр играл старые романтические мелодии. Произнося тост, Нэнси сказала: "Знаю, что для него нет ничего дороже, чем наша дружба". Уже давно в Белом доме не было такого помпезного приема.

В июле 1981 года Нэнси представляла президента Соединенных Штатов на свадьбе наследника престола Великобритании сэра Чарльза с леди Дианой. В Лондон с ней поехали ее самые близкие сотрудники: десять охранников, медсестры, фотографы, парикмахер Джулиус, представитель министерства иностранных дел, тридцать журналистов и ее друзья, Бетси и Альфред Блумингдейлы.

В 1981 году Рейганы подвергались резкой критике за то, что приняли подарки общей стоимостью на 30 000 долларов. Кроме того, Нэнси были предоставлены платья из самых эксклюзивных салонов мод, стоимость которых составляла несколько тысяч долларов. Еще она "взяла напрокат" у ювелиров Балгери и Гарри Уингстона различные украшения, оцененные в 250 000 долларов. Когда эти факты стали достоянием общественности, Нэнси поспешила часть платьев передать Нью-йоркской школе искусств, распорядившись разослать их в различные музеи.

Нэнси, которой в 1981 году было 58 лет - если считать ее настоящую дату рождения, а не исправленную, - выглядела, по крайней мере, на десять лет моложе. Она хвасталась, что такой удивительной внешности достигает ежедневными физическими упражнениями и дорогими платьями, которые специально для нее шьют в салоне Гэленес и Адольфо. Она стала символом "новой роскоши" в Америке.

В Вашингтоне она ввела новую моду, которой могли, конечно, следовать только жены богатых мужей. Самым элегантным считалось одеваться в изысканных салонах мод Вашингтона, у Сакс-Джанд и Немэн-Макрус. В моду вообще вошло богатство, которое не стыдились демонстрировать. Ничего удивительного не было в том, что богачи американского Запада быстро "прибрали к рукам" власть в Вашингтоне.

Большинство людей из окружения Рейгана не любили Нэнси. "Железная дева" - это было самое добродушное насмешливое прозвище, каким награждали ее.

Рейган любил отдыхать на своем ранчо Дель Село. Нэнси не любила это место, так как не чувствовала себя там свободной. Ей казалось, что за ней все время наблюдают. И действительно, чтобы наблюдать за частной жизнью президентской четы, телерепортеры установили на окрестных горах сильные телескопы. И Нэнси не могла отделаться от чувства, что телевизионная камера есть у нее даже в спальне, поэтому приказала повесить везде занавеси, даже в ванной.

Рональд и Нэнси Рейган публично проявляли чувства друг к другу. Вильгельм Битторф писал об этом в "Шпигеле": "Дэвид Фишер, личный референт Рейгана, как-то сказал, что даже если их никто не видит, они постоянно целуются и обнимаются. Нет ничего похожего на равнодушие, с каким Ричард Никсон держал возле себя Пат, просто как ненужную мебель, но также и ничего общего нет с отношениями на равных Джимми и Розалин Картер. Во главе самой могущественной нации мира стояла освещенная вечерним солнцем и отливающая золотом пара влюбленных, сам вид которых согревал сердца жаждущих уверенности американцев - и не только старшего поколения. Это был брак двух киноактеров, который сохранился и служил символом постоянства в такой беспокойной американской жизни.

Но в то же время эта супружеская пара кажется совершенным анахронизмом - не столько из-за возраста, сколько из-за самого восприятия. Почти на исходе XX века эта пара демонстрирует такое взаимопонимание мужчины и женщины, по сравнению с которым отношения между Тарзаном и Джейн кажутся более прогрессивными и разумными.

Даже чисто внешне Рональд и Нэнси Рейган соответствуют до смешного преувеличенным стереотипам: высокий, сильный мужчина, который в 74 года остался широкоплечим и уверенно шагающим вперед, как дядя Сэм из детской книжки с картинками. И маленькая, нежная, изящно-хрупкая женщина, с высоким белым лбом и широко расставленными глазами. Она все еще - а может быть, снова - выглядит ребенком, это Золушка. ставшая старше и дождавшаяся принца. Кажется, что она и сама верит в то, что живет в двадцатых годах детства.

Но именно в этом анахронизме, в этой по-юношески элегантной актикварности президентской четы как раз и кроется все ее очарование, привлекающее американцев, которые сомневаются в современном понимании жизни и ищут будущее в прошлом".

Нэнси разделяла консервативные взгляды мужа, она была тоже против разрешения абортов, дополнения к конституции о равноправии женщин и ограничения прав американцев на владение огнестрельным оружием. Она полностью посвятила себя борьбе с наркоманией и алкоголизмом среди молодежи. В 1985 году в Вашингтоне была проведена конференция Первых леди из 17 стран, посвященная этой проблеме. В 1987 году Нэнси сообщила прессе, что выступила с докладами в 60 городах 30 штатов США и в семи других странах с целью привлечь внимание общественности к опасности, исходящей от наркобизнеса.

В октябре 1986 года знаменитый пианист Владимир Горовиц дал великолепный концерт в Белом доме. В тот самый момент, когда президент Рейган встал, чтобы поблагодарить артиста, ножка стула, на котором сидела Нэнси, соскользнула с подиума, и супруга президента упала прямо на хризантемы, стоявшие внизу. "Все в порядке! - воскликнула Нэнси. - Мне хотелось немножко развлечь это представление". Когда она встала, Горовиц подошел к ней с очаровательной улыбкой и поцеловал ей руку. Зал наградил обоих бурными аплодисментами. "Стоило упасть со сцены", -заметила Нэнси.

О политической роли Нэнси Рейган в США много говорили после иранских событий в 1987 году. Из-за этого дела президент попал в трудное положение. Нэнси изо всех сил старалась спасти "его честь, его здоровье и место в истории". Подобное поведение вызвало резкую критику прессы. Ее обвинили в том, что она вмешивается в политические дела и пытается повлиять на мужа, манипулирует им.

Когда 26 февраля 1987 года комиссия, разбиравшая это дело, вынесла свое решение, Нэнси настойчиво потребовала от мужа удалить из Белого дома главу администрации Дональда Т. Ригана. Она не доверяла Ригану, так как писали, что он играет роль "премьера" или "заместителя президента". Кроме того, по ее мнению, Риган выставил ее мужа в плохом свете, заявив в одном из интервью в 1985 году, как раз когда Рейган только начал поправляться после болезни, что занимается делами, которые президент обычно оставляет за собой. По информации прессы, Нэнси Рейган обвинила Ригана в том, что он не предостерег президента от вмешательства в это дело и заставил его отозвать показания, сделанные перед комиссией. Нэнси также считала, что 27 января 1987 года, всего через три недели после операции по поводу простатита, Рейгану не следовало лично делать доклад о положении нации, на чем настоял Риган. Кроме того, утверждала, что ее мужу написали плохой текст выступления и его недостаточно хорошо подготовили к пресс-конференции 19 ноября 1986 года.

Нэнси способствовала не только отставке Ригана, но и замене советника по национальной безопасности, Ричарда Аллана, министра иностранных дел, Хейга, бывшего секретаря министерства внутренних дел, Джеймса Уотта, и бывшей руководительницы службы по охране окружающей среды, Энн Бурфед.

С каждым днем увеличивалось количество критикующих голосов. В комментарии известного американского публициста Вильяма Сафира сказано: "В то время, когда Рейгану было необходимо показать силу и решительность, попытки его супруги вмешаться в политические дела серьезно ослабили его позиции. Из-за этого он часто выглядел как слабый, безвольный человек".

И на самом деле, Нэнси, которая обычно была далека от политики, стала играть роль "главы администрации" Белого дома. Если, по ее мнению, кто-либо наносил президенту вред, она настойчиво требовала его отставки.

Дон Риган, глава администрации Белого дома, стал первой жертвой Нэнси в политике Рейгана при подборе кадров. В его мемуарах содержатся интересные разоблачения: во время пребывания в Белом доме Нэнси Рейган консультировалась с астрологом Джоан Квигли, от предсказаний которой зависел календарь деятельности президента. Так была установлена дата встречи на высшем уровне с Михаилом Горбачевым.

Нэнси подтверждала, что пользуется советами астролога, но оспаривала тот факт, что это каким-то образом влияло на политику мужа. В мемуарах она писала: "С Джоан я говорила лично, как и с другими друзьями, пользуясь личным телефоном. Если она мне звонила, то телефонистки в Белом доме и в Кэмп-Дэвиде знали ее как мою подругу и переключали ко мне. Если Джоан сообщала мне свое мнение или давала советы относительно сроков, я звонила, когда была в этом необходимость, Микаэлю Деверу, ответственному за установление сроков в календаре Ронни. Иногда мы согласовывали незначительные изменения. С 1985 года все планирование было в руках Дональда Ригана, ставшего главой администрации Белого дома. Если ничего нельзя было изменить, то последнее слово оставалось за Майком или Доном; в подобных случаях я соглашалась. Если рассматривать астрологию как фактор, оказывающий некоторое влияние на календарь встреч Ронни, то следует иметь в виду, что решающим он не был. Политические решения никогда не зависели от мнения астролога. Конечно, я знала, что все это могло поставить Ронни в затруднительное положение; но я даже не предполагала, каковы будут эти трудности.

Дон Риган утверждает, что на его письменном столе лежал календарь с отмеченными датами, чтобы при составлении календаря работ или встреч для Ронни он всегда мог ориентироваться на пожелания Джоан. Если это действительно было так, то я к этому никакого отношения не имею. Как и все другие, об этом я узнала из газет и рецензий на его книгу. Насколько мне известно, с Дональдом Риганом у меня никогда не было никаких разговоров по поводу астрологии или о моих отношениях с Джоан.

В начальный период нашего сотрудничества я надеялась, что советы, которые Джоан давала мне, она и в дальнейшем будет рассматривать так же, как и в 1980 году: как просто дружеские советы. Но не тут-то было! Опубликование размеров ее счетов было так же неуместно, как если бы я публично представила мои счета врачам, а они - это уж я могу сказать - обошлись мне не дешевле! Ежемесячно Джоан присылала мне счет. Я просила ее на конверте писать мой пятизначный личный код. Это принятый в Белом доме порядок, благодаря которому важная личная почта президента или Первой леди не может потонуть в груде обычных писем.

Любой, кто живет в Белом доме, чему-нибудь учится, я тоже. Я считала не совсем удобным посылать астрологу чеки, подписанные лично Первой леди. Поэтому попросила подругу из Калифорнии оплачивать счета Джоан и ежемесячно возмещала ей расходы.

Еще раз мне хотелось бы четко и ясно подтвердить: рекомендации Джоан не имели ни малейшего влияния на политику. Ее советы ограничивались лишь планированием сроков и использовались для их корректировки. Речь шла только о благоприятных и неблагоприятных днях. Это касалось, главным образом, поездок моего мужа за пределы Вашингтона".

С Джоан Нэнси Рейган познакомилась еще в 1973 году, но как астролога Белому дому ее рекомендовала американская телезвезда Мэрв Грифин. Нэнси заинтересовалась предсказаниями Квигли после того, как Грифин рассказала ей, что Джоан предсказала покушение на Рейгана в 1981 году. Это и послужило началом сотрудничества между астрологом и Первой леди Соединенных Штатов. Сотрудничество с Белым домом Джоан описывает в книге, опубликованной в марте 1990 года, "Мое семилетнее сотрудничество с Рональдом и Нэнси Рейган в качестве астролога Белого дома".

Рейган и Нэнси имели двоих совместных детей. Говорят, что их дочь Патти унаследовала фигуру отца и красоту матери. Она училась на актерском факультете университета Южной Калифорнии, но не закончила его. Об отце она сказала однажды: "Думаю, что он был великим артистом. Я интересуюсь киноискусством и всегда мечтала сняться с ним вместе в каком-нибудь фильме". Поэтому она очень сожалела, что отец бросил актерскую деятельность и ушел в политику. Патти считала себя "избирательницей переменных настроений" и до 1980 года не голосовала за отца. В то время она была далека от политики, но все же принимала участие в демонстрации против распространения атомного оружия. В середине семидесятых годов она несколько лет совершенно не общалась с родителями и связалась с рок-музыкантом Берни Лэдоном, который в начале семидесятых годов принадлежал к популярной группе "Иглз". Нэнси шокировало, что ее дочь не только любит "такую" музыку, но и живет с "таким" музыкантом. Нэнси и Рональд отослали Патти в Орм-Скул, штат Аризона, расположенную в забытом Богом месте, чтобы оградить дочь от тлетворного влияния молодежной культуры шестидесятых годов.

В 1986 году Патти опубликовала автобиографическую повесть, под названием "Граница дома", в которой выступила с критикой в адрес родителей. В одном из телевизионных интервью с Барбарой Уолтере Рональд и Нэнси Рейган признались, что книга дочери потрясла их. Рейган заявил: "Я всегда считал себя хорошим отцом", а Нэнси добавила: "Я пыталась быть хорошей матерью. Но нет идеальных людей, поэтому нет идеальных родителей, нет идеальных детей".

В 1992 году Патти опубликовала вторую книгу, "Это я вижу так", в которой представила мать садисткой, постоянно избивавшей дочь уже с восьмилетнего возраста. Утверждала, что Нэнси якобы употребляла успокоительные средства, особенно валиум.

Любимцем Нэнси, на которого она возлагала все надежды, был сын Рональд. Родители называли его "капитан". В 1977 году он начал учиться в Йельском университете, но спустя год бросил учебу. Нэнси определила его в частную школу Вэбб-Скул в Кларемонте, штат Калифорния, которая была известна строгой дисциплиной. Но Рон не хотел подчиняться правилам школы и оставил ее в декабре 1974 года. Хотя дети Рейгана начинали учиться, но ни один не закончил обучения. Рон заинтересовался балетом. В 1981 году он начал учиться в балетной труппе "Джефри Компани" в Нью-Йорке. Некоторое время танцевал в ней, но потом его уволили. Фотография сына президента, который стоит в очереди за пособием по безработице, вызвала сенсацию. Несмотря на категорические возражения матери, Рон женился на Доре Палмер, которая была на семь лет старше него. Одно время работал для "Плейбоя", где довольно резко высказывался по различным, иногда даже внешнеполитическим вопросам.

20 января 1989 года стал последним днем пребывания Нэнси в Белом доме - туда въезжала новая Первая леди, Барбара Буш. О расставании с Белым домом Нэнси писала: "Мы распрощались при самых приятных для нас обстоятельствах, и это причиняло особую боль. Могу лишь представить, как должно быть горько покидать Белый дом после поражения на выборах... Несмотря на печаль, которую я ощущала всей душой, покидая Белый дом, я знала, что уже пора. Я рассуждала так: "Позади остались двадцать лет напряженной политической жизни, двадцать лет, когда не было времени для семьи, друзей, самих себя. Все это нужно наверстать сейчас.

...Положение Первой леди многому научило меня. За эти восемь лет в Вашингтоне при всех взлетах и падениях, сопровождавших каждый мой шаг в Белом доме, я, к собственному удивлению, поняла, в чем состоит смысл жизни. Я научилась быть полезной. Благодаря этому я внутренне обогатилась, узнала, что, даже под перекрестным огнем критики, под постоянно враждебными взглядами, можно остаться самой собой; что бы ни было, Нэнси остается Нэнси. За это и еще за многое, многое другое я всем сердцем всегда буду благодарна".

Рейганы переехали в Лос-Анджелес в фешенебельную часть города Бел-Эр, в дом, купленный для них еще в 1986 году двадцатью богатыми друзьями за 2,5 миллиона долларов. Формально они снимали эту великолепную виллу за 15 000 долларов в месяц. Кроме этого, они получили право преимущественной покупки в собственное владение. В 1989 году весь земельный участок площадью в 613 кв.м, особняк с многочисленными комнатами, шестью ваннами, теплыми полами, бассейном с подогреваемой водой, гаражом на три машины, был оценен в пять миллионов долларов.

Владение Рейганов получило вначале номер 666, но когда Нэнси узнала, что эти цифры в Библии являются знаком дьявола, его заменили на номер 668. Вероятно, миссис Рейган просветила астролог, с которой она по-прежнему поддерживает контакт.

Нэнси Рейган как Первая леди была не так популярна, как ее муж на посту президента. Пока она была Первой леди, она могла и не реагировать на постоянную критику. Это было просто неприлично, к тому же запрещалось по протоколу.

Полностью она высказалась в мемуарах, опубликованных в 1989 году. Здесь она приподняла завесу над большой и малой политикой и ввела читателя не только в кабинет, но и в спальню президента Соединенных Штатов, рассказав о крупных политических интригах и повседневных проблемах, сопровождавших жизнь в Белом доме. В этой книге она проявила себя великолепной рассказчицей и знающим экскурсоводом, проведя читателей не только по коридорам, но и по кабинетам политической власти Соединенных Штатов.