Сайт: People's History

Статья: журнал "Культ Личностей"

От "Жизели", "Лебединого озера", "Бахчисарайского фонтана", "Ромео и Джульетты", "Умирающего лебедя" в ее исполнении сходили с ума простые солдаты и балетоманы, выдающиеся композиторы и артисты. Она же всегда держалась холодно и отстранение. За эту черту ее прозвали Великой Немой.

О многих звездах Большого сплетничали, что они были фаворитками членов Политбюро. Одна купалась в шампанском в ванне, обложенной по периметру черной икрой, другая прославилась художествами похлеще...

Про Уланову ничего такого не говорили: не давала повода.

У нее почти не было близких друзей, она была подчеркнуто корректна даже с самыми близкими людьми. Переехав в Москву из Ленинграда после разрыва с танцовщиком и хореографом Константином Сергеевым (он предпочел великой Улановой Наталию Дудинскую, вскоре ставшую королевой ленинградского балета), на сцене Большого она осталась питерской балериной.

Все мужья Галины Улановой и ее близкие друзья были намного старше артистки: режиссер-красавец Юрий Завадский, художник Большого театра Вадим Рындин, выдающийся артист Иван Берсенев, знаменитый дирижер Большого Юрий Файер. Ее сопровождали блестящие мужчины, ценившие прежде всего редчайший талант и человеческую уникальность балерины. Расставаясь со своими мужьями, она сохраняла с ними достойные отношения. На похороны Завадскому послала венок с лаконичной надписью: "Завадскому - от Улановой". На панихиде по Берсеневу у гроба стояли две женщины - законная жена актриса Софья Гиацинтова и великая балерина Галина Уланова.

Она не стремилась ни к богатству, ни к славе, все само ложилось к ее ногам. Уланова жила в огромной квартире в высотке на Котельниках, в этом городе-государстве, населенном творческой и военной элитой. В последние годы жизни главному педагогу Большого театра, легенде русского балета не хватало денег, чтобы содержать пять комнат, из которых постепенно исчезали остатки былой роскоши. Ей пришлось перебраться в квартиру поменьше. Она если и не презирала богатство, то была к нему блистательно равнодушна. Она не замечала всего этого - ни дорогих шуб, ни "Волг", на которых возили звезд первой величины. Однажды у Улановой украли машину. Когда балерине сказали об этом, ни один мускул не дрогнул на ее бесстрастном лице.

Столько наград, сколько было у Улановой, не имел ни один лидер коммунистической эпохи. Народная артистка СССР, дважды Герой социалистического труда, четырежды лауреат Государственной премии СССР (1941 год, 1946-й - "Золушка", 1947-й - "Ромео и Джульетта", 1950-й - "Красный мак"), лауреат Ленинской премии 1957 года. Премия имени Анны Павловой Парижской академии танца (1958-й), премия Оскара Парселли "Жизнь ради танца" (1988 год, Милан). Уланова была почетным членом Американской академии искусств, награждена Командорским орденом за заслуги в области искусства.

Легендарный бег Джульетты-Улановой стал символом вечной любви. "Она больше чем танцовщица: она выдающаяся актриса наших дней. Глядя на нее, видишь не только мастерство балерины, но и самою красоту, правду большого искусства", - писал Ю. Слонимский.

Уланова не была красива: небольшие глаза, не самые идеальные линии, неяркая, без блеска. Магия ее таланта заключалась в поразительной одухотворенности танца, в его строгой выразительности и редчайшем совпадении со вкусами эпохи. Ее героини были кумирами и идеалами, а не секс-символами. Уланова была непорочна, как снег. И именно эта целомудренность сделала ее королевой.

Галина Сергеевна, до конца жизни ходившая на высоких каблуках и ежедневно делавшая гимнастику, немногословная и погруженная в себя, полностью соответствовала своей высокой репутации. Сильно переживала, что в последние годы, идя по коридорам Большого театра, иногда не слышала обычных приветствий. Новое поколение танцовщиков, лицом к лицу столкнувшись с живой легендой, не узнавало ее.

Галина Уланова никогда не участвовала в политике. В отличие, скажем, от жены Юрия Григоровича Натальи Бессмертновой, бывшей депутатом Верховного Совета. Танцевала в правительственных концертах - и все, пожалуй. Когда разразился скандал между бывшим руководителем Большого Юрием Григоровичем и нынешним директором Владимиром Васильевым, Улановой удалось сохранить нейтралитет.

Рудольф Нуриев в каждый приезд Улановой в Париж стремился встретиться с ней. Она открыто не осуждала его невозвращенства, однако от встреч неуклонно, но очень деликатно отказывалась. В ее гостиничном номере всегда стояли цветы от Нуриева, сам же он допущен к ней не был ни разу. В советские времена у человеческого достоинства были пределы.