Сайт: People's History

Источник информации: журнал "Лица" N 10, октябрь 1999.

Сегодня многие завидуют тем, кто оказался при скважине. В 75-м же, когда Гуревич, окончив с "красным" дипломом губкинский институт нефти и газа (в народе - "керосинка"), попросил распределить его в Коми, многие смотрели на него как на ненормального - ехать в вечную мерзлоту, куда раньше отправляли лишь каторжников, да еще с зарплатой такой же, что и на "материке"! Но зачем тогда было идти в нефтяники - по стопам дяди и старшего брата? Короче, жажда реального дела оказалась сильнее. А где в те времена могло быть реальное дело, как не на комсомольских стройках социализма?!

Воспоминания о комсомольских стройках связаны у Гуревича с непролазной грязью (по Усинску, нынешней нефтяной столице Коми, можно было передвигаться только в откатанных до упора болотных сапогах), постоянной болью в спине от поездок по бездорожью на дальние буровые и работой по шестнадцать часов в сутки: партия требовала идти дальше на север и давать стране нефть. В те годы бытовало мнение, что нефтяники много получают. На самом деле это ощущение складывалось потому, что одиннадцать месяцев в году они практически ничего не тратили - и не на что было, и питались чем попало. А "шиковали" раз в год, когда выбирались на "большую землю". Впрочем, Гуревич уверен, что это не самые худшие воспоминания, оставленные ушедшей эпохой.

Сын офицера Советской Армии, прошедшего Великую Отечественную, Гуревич - в армейских традициях - последовательно прошел по всем карьерным ступенькам, прежде чем стал нефтяным генералом. Начинал оператором, был мастером по добыче нефти, начальником лаборатории в нефтегазодобывающем управлении "Усинск-нефть" объединения "Коминефть", получил там авторские свидетельства на различные изобретения.

В 80-х главный инженер Григорий Гуревич поднимал Харьягинское месторождение, одно из самых сложных по условиям нефтедобычи. Для него это был первый подобный опыт. В Харьяге успели набурить большое количество скважин, однако нефть было некуда вести. Не был достроен нефтепровод, не было главной нефтенасосной станции, позволяющей качать нефть. Кроме того, нефть на этом месторождении имеет свойство замерзать при температуре +33 градуса по Цельсию - значит, нефтепровод из-за вечной мерзлоты должен проходить над поверхностью, требовались специальные печи для подогрева нефти. Основной смысл тогдашней работы Гуревич формулирует так: в немыслимых условиях в установленные сроки запустить месторождение. Запустили с запасом. Месторождение заработало в 1989 году, и сейчас головная насосная станция, усовершенствованная в ходе запуска, прокачивает 1 миллион 800 тысяч тонн нефти в год, против 100 тысяч тонн, заложенных в первоначальном проекте.

Между тем в конце 80-х золотые времена в нефтяной отрасли Коми, когда нефть била из скважин фонтаном и добыча достигала аж 20 миллионов тонн в год, закончились. Начался период спада, период старения. Нужно было думать, как извлекать "тяжелую" нефть, залегающую на большой глубине. В республике стали образовываться совместные предприятия, способные привлечь новые технологии и серьезные инвестиции. Одним из первопроходцев стало СП "Нобель Ойл", созданное для освоения высоковязких нефтей Усинского месторождения.

- То что было на этом месторождении до нашего прихода - не имело будущего, - говорит Гуревич. - Нам удалось подобрать ключи к нефти Тимано-Печоры, синтезировав западные технологии и российский опыт. Вообще, в начале 90-х СП стали для нашей "нефтянки" своего рода эликсиром жизни, продлившим ее активный, здоровый возраст.

Собственно говоря, паротепловые методы добычи, которые использует "Нобель Ойл", применяются в Индонезии, Венесуэле, Калифорнии, Канаде. Но не в условиях вечной мерзлоты. Так что можно смело сказать, что опыт "Нобель Ойл" уникален не только в российском, но и в мировом масштабе. Им даже заинтересовались в далеком Эквадоре, где на подходе серьезный совместный проект, уведенный из-под носа у американцев. Но сам Григорий Гуревич считает, что его судьба и призвание - российская нефть.

Гуревич был среди отцов-основателей "Нобель Ойл". Потом там посчитали, что он больше не нужен. Когда Гуревич ушел, компания стала разваливаться на глазах. О нем снова вспомнили, сделали гендиректором. Буквально за полгода он восстановил свою команду и добился, чтобы предприятие, где задержки зарплаты стали обычным явлением, сделалось рентабельным. Сегодня это одна из образцовых компаний, которая добывает 1 миллион 300 тысяч тонн нефти в год (а не будь "Нобель Ойл", добыча на Усинском месторождении, как прогнозировали специалисты, могла бы упасть до 300 тысяч тонн), исправно платит зарплату, вовремя, как принято в цивилизованных странах, отчисляет налоги (причем больше, чем многие нефтяные гиганты), вкладывает деньги в различные благотворительные программы - будь то возрождение православного храма в селе Усть-Уса, школа восточных единоборств в Усинске, считающаяся одной из лучших в России, или "нобелевские" премии для одаренных детей. Гуревич надеется, что кто-то из лауреатов малой "нобелевской" премии со временем получит большую. Вообще он считает, что хороший управляющий должен заботиться не только о процветании предприятия, но и о благополучии людей, так или иначе с ним связанных. Как результат всего этого - работники "Нобель Ойл" держатся за свои места, а их коллеги по нефтяному цеху завидуют им белой завистью.

- Когда в 1994 году мне предложили вернуться в "Нобель Ойл", друзья говорили мне: "Ну ладно, будешь "ликвидатором" (председателем ликвидационной комиссии), - вспоминает Гуревич. - Мне удалось доказать всем, что я им никогда не буду. Я уверен, что безвыходных ситуаций нет. Был бы профессионализм, был бы здравый смысл, было бы желание работать, была бы команда единомышленников. По складу характера я скорее сторонник авторитарных принципов управления (они лучше работают во время кризиса), однако всегда уважаю и ценю команду.

Сегодня с Григорием Гуревичем работает команда первоклассных специалистов - под стать ему самому. Александр Сурнин может рассчитать финансовые последствия любого управленческого решения. Владимир Басков точно спрогнозирует, где можно найти нефть, сколько ее там будет, и предложит, как ее добыть. Вениамин Ройтман способен организовать качественное и дешевое строительство в любых условиях. Евгений Стерляхин достанет что угодно и где угодно - хоть в преисподней (причем по умеренным ценам). Без оперативности Владимира Абрамянца невозможно представить управление промыслами. Художник-любитель Виктор Колчин продаст нефть по наиболее выгодным ценам. Давид Гогуадзе и Владимир Шитов найдут выход из самого затруднительного положения как в дебрях юриспруденции, так и в сфере безопасности. Не команда, а мечта любого управленца - "дрим-тим". Только не стоит забывать, что подобная слаженность достигается долгими годами совместного труда.

Схема работы выглядит примерно таким образом: команда получает заказ, стабилизирует работу предприятия, сводит к минимуму издержки и, если заказчик изъявляет желание продолжить управление самостоятельно, передает ему работающую компанию.

Так было с холдингом "КомиТЭК" - визитной карточкой Коми. В июле прошлого года Григорий Березкин, председатель правления "Евросевернефти" - управляющей компании "КомиТЭК", от лица акционеров пригласил Гуревича на должность первого заместителя.

К тому времени положение в холдинге стало угрожающим. Он нес колоссальные убытки. Зарплата не выплачивалась по пять месяцев. Все это происходило на фоне рекордного падения цен на нефть на мировых рынках - до 9 долларов за баррель.

Гуревич понимал, что рискует, принимая это приглашение, но медлить было нельзя:

- "КомиТЭК", точнее, его основная нефтедобывающая компания "Коминефть", является структурообразующим и градообразующим предприятием. Не выживет "Коминефть" - умрут и все остальные нефтяные предприятия Коми.

Работу, которую провели Гуревич и полсотни специалистов "Нобель Ойл" в "КомиТЭК", сам он без ложной скромности сравнивает с чисткой авгиевых конюшен. Ему досталась огромная, неповоротливая, основательно разворованная структура со слабым управлением и обеспечением. В производстве было задействовано аж 8,5 тысячи человек (ныне их 2,5 тысячи). Если в "Нобель Ойл" одну скважину обслуживают в среднем 1,5 человека, то в "Коминефти" было занято 18.

- Наверное, не все получилось так, как нам хотелось. Наверное, новые хозяева "КомиТЭК" - "ЛУКойл" - будут нас критиковать, - замечает Гуревич. - Но пусть кто-нибудь попробует в такой ситуации и при таком финансировании сделать больше. Главное - мы создали нормальную, жизнеспособную компанию. К тому же критики и так уже было достаточно. Были пикеты, были митинги. Самое неприятное: все говорят, что ты делаешь неправильно, но как "правильно", сказать не могут. Например, соглашаются, что без сокращений не обойтись, при этом заявляют: сокращать надо не так, как вы делаете. А как? Как быть, если "КомиТЭК" дает на зарплату "Коминефти" всего 20 миллионов рублей, а для того чтобы всем ее заплатить, нужно 40?

Как кошмарный сон вспоминает он 7 октября прошлого года, когда семь тысяч человек вышли на митинг в Усинске, скандируя: "Долой Гуревича!" Он тогда не побоялся выйти к разъяренной толпе и понял: люди от страха кричат, потому что перемены - это всегда страшно. Тем более в России, где их всегда представляют как "от плохого к худшему".

Без малого год спустя в Усинске прошел еще один митинг. Но настрой на нем был уже совсем другой - отмечали 70-летие нефтяной отрасли Коми: в августе 1929 года в республике впервые открыли залежи промышленной нефти. На центральной площади, несмотря на ураган, собралось полгорода. И отставки Гуревича уже никто не требовал.

Вообще сейчас, когда ситуация в "КомиТЭК" стабилизировалась, отношение к Гуревичу совсем иное. Он объясняет это просто: люди любят тех, кто дает им заработать и спрашивает за эту работу. Гуревич не согласен, что русский человек ленив по своей натуре. Он вообще считает, что люди у нас очень хорошие. И искусство управления - по Гуревичу - заключается не только в том, чтобы грамотно организовать рабочий процесс, но и в том, чтобы выполнять все свои обязательства перед теми, кто тебе доверился.

- По мере того, как повышался мой профессиональный статус, - говорит Гуревич, - все больше людей зависели от моего правильного или неправильного решения. Если ты не умеешь управлять, то лучше не берись, потому что это беда для всех.

Еще одно правило управления "от Гуревича": хозяин предприятия не должен отождествлять себя с менеджером. Хозяин - это тот, кто дает деньги и контролирует, как менеджер их использует. Если же хозяин выполняет функции управленца, в случае принятия неправильного решения его некому поправить.

Беда в том, что в России это правило повсеместно нарушается. И это одна из причин перманентного кризиса в экономике - нет хороших менеджеров, на них просто нет спроса:

- Никто не приходит ко мне с предложением вытащить "Роснефть" или помочь "Славнефти". Никому не нужна команда менеджеров, которая может спасти от краха любое нефтяное предприятие и в нормальном виде передать хозяину. Потому что нет настоящего хозяина. Отчасти это происходит из-за того, что многие не считают статус хозяина настоящей серьезной работой. Мне часто приходится слышать: "Ну что это такое - хозяин?! Лежать на Карибах и пить пиво? Не хочу, я еще молодой". Спонтанно хорошие менеджеры все же появляются, но быстро переходят в класс собственников. То есть у нас отсутствует прослойка, на которой зиждется благосостояние любой капиталистической страны. Американцы рыщут по всему миру в поисках людей, умеющих организовать дело. В России же такие люди не востребованы.

Тут Гуревич немного лукавит. Он понимает: сам-то будет востребован всегда. Потому что ко всему, что делает, подходит очень основательно. Например, запустил недавно завод антикоррозийных покрытий. Сейчас это предприятие работает на полную мощность, обеспечивая промыслы новой нефте- и водопроводной трубой, способной выдержать 20 лет эксплуатации против прежних двух. То есть больше не придется каждые два года готовиться к тому, что трубопровод рванет и нефть растечется по поверхности.

Понятно, что нефтедобыча наносит вред природе. Однако ведь и экологически безопасная атомная энергетика, если неумело с ней обращаться, грозит чернобыльской катастрофой, напоминает Гуревич. Он считает, что лучший способ борьбы с авариями - их упреждение. Тем не менее от аварий никто не застрахован, поэтому специалисты "Нобель Ойл" совместно с московскими учеными изобрели специальный сорбент для сбора нефти с поверхности. По мнению экспертов, применение новых технологий позволит улучшить состояние экологии в Коми в десятки раз. Уже в этом году, впервые за время существования нефтепромыслов, в реку Колву вошла нельма (а рыба эта очень капризна). Первый раз за долгие годы анализ воды показал, что содержание вредных веществ в ней в пределах нормы.

- Местные жители высказали нам свое удовольствие: мол, наконец-то. С одной стороны, - делится Гуревич, - охватывает радость: действительно хорошо поработали, в реке нет нефти. А с другой - думаешь: до чего же надо было людей довести, чтобы они радовались нормальному положению вещей?!

Возможно, такое отношение к природе объясняется у Гуревича тем, что он человек верующий. Поэтому в отличие от многих других северян (а он настоящий северянин, хотя и родился в Белоруссии) не любит охоту. Считает, что христианин может охотиться только для своего пропитания. А вот просто погулять в лесу любит. Правда, в последние годы времени не хватает: "Подъедешь к лесу, немножко постоишь, подзарядишься его энергией - и поедешь дальше работать".

Несмотря на постоянный цейтнот, в свои сорок пять Гуревич пытается поддерживать спортивную форму. В молодости довольно серьезно занимался штангой и боксом, сейчас переключился на айкидо. Классическое айкидо - в отличие от карате - позволяет победить противника не нанося ему ударов.

Возможно, скоро и про айкидо придется забыть: дети (у Гуревича две дочери) выросли и перебираются туда, где смогут продолжить учебу, жена скорее всего поедет с ними. Так что, не исключено, Гуревич останется в Усинске один. Трагедии он в этом не видит: самолеты летают, пароходы плавают, поезда ездят. Главное, чтобы у человека была семья, а кто где живет - по большому счету не так уж важно.

Гуревич говорит, что счастлив, что его дочерям - Марии и Александре - не придется пережить те трудности, которые достались ему с женой. Смеется: когда они поженились и приехали в Усинск, им предложили жить в разных общежитиях. Жена у Гуревича тоже связана с нефтью - программист-нефтяник ("А по другому и быть не может. Если бы я, скажем, был атомщиком, она бы была программистом-атомщиком"). Что же касается дочерей, то он надеется, что они выберут себе другую профессию. Ибо все-таки не женское это дело - добывать нефть. Дело мужское. И относиться к нему надо по-мужски:

- Нефть не любит слабых, с ней нельзя халтурить. Скважина - как русская женщина. Чем больше ты за ней ухаживаешь, оказываешь знаков внимания, тем больше она тебе отдает.